— Вы знаменитый фотограф? — спросила я.
Он пожал плечами:
— Очевидно, не такой уж знаменитый. Но я профессионал.
— У меня затекли ноги, — пожаловалась девушка у ограды.
— Извини, Джейн. Можешь идти.
— Ты не собираешься подбросить меня до дома? — возмущенно спросила девушка.
— Милочка, здесь полно такси. Я тебе не нужен. Пока, — сказал он и повернулся к ней спиной.
Она что-то проворчала, но удалилась, и я осталась одна с Клайвом. Я заметила, как он оглядел меня с ног до головы, и проделала с ним то же самое. Он был худощав, с иссиня-черными волосами и небритым лицом, которое могло бы показаться мрачным, если бы не лучилось обаянием.
— Поехали ко мне в студию и поговорим, — предложил он.
Я глазам своим не поверила, когда он жестом пригласил меня в свою машину. Это был спортивный автомобиль, а не какой-нибудь семейный драндулет с закрытым кузовом, как у моего папочки, и я ехала в студию настоящего профессионального фотографа. Студия помещалась в здании бывших конюшен. Снаружи помещение казалось маленьким, но внутри оказалось очень просторным. Весь первый этаж занимала студия. С потолка свисала осветительная аппаратура, там и сям были разбросаны отдельные предметы съемочного оборудования. Меня привела в полное восхищение какая-то хитрая штуковина из двух металлических стоек высотой около двенадцати футов с семью поперечными прутьями, на каждом из которых был намотан рулон цветной бумаги шириной десять футов.
— Это позволяет мне менять фон, — сказал Клайв и движением руки раскрутил рулон до пола. Рулон оказался ярко-синего цвета. Клайв поставил меня на его фоне, задумчиво вглядываясь в то, что получилось. — Мило, — пробормотал он, — но лучше попробуем что-нибудь другое.
Он закрутил вверх синий рулон и опустил красный, потом желтый, затем зеленый, каждый раз смотря на меня изучающим взглядом. Наконец он решил остановиться на зеленом цвете, усадил меня на высокий табурет и начал щелкать затвором камеры. Он заставил меня надеть, потом снять школьную шляпку, потом попросил распустить волосы, которые были сколоты на затылке. Я встряхнула головой, и волосы улеглись вокруг лица, а он как сумасшедший все щелкал и щелкал затвором камеры.
— Сколько тебе лет, Хани? — спросил он, не отрываясь от видоискателя.
— Шестнадцать.
— Правда? Ты меня не обманываешь?
— Мне исполнилось шестнадцать три недели назад.
— Эта школьная форма очень обманчива. — Он перестал щелкать и подошел ко мне. — Встань.
Я сползла со стула, и он положил руки на мою талию.
— У тебя изумительная фигура, — сказал он, продолжая ощупывать мои бедра и талию. — По крайней мере мне так кажется. Хотя нельзя сказать с полной уверенностью, когда на тебе столько всего надето.