— Перережь либо его путы, либо горло. Оставляю выбор за тобой.
Я спустилась туда, где перед помостом стоял на коленях Уильям, и перерезала веревки, связывающие его руки. Встретившись с ним взглядом, я увидела в его глазах ненависть. Ему очень не хотелось быть обязанным мне. Это выражение исчезло с его физиономии так быстро, что я даже подумала, будто мне показалось, и он рассыпался в благодарностях.
Когда я снова села рядом с Абдулом, он сказал, убирая нож в ножны:
— Ты совершила ошибку, в которой тебе, возможно, придется раскаяться. Мой народ не понимает прощения.
— Чего мне бояться, если ты рядом и защитишь меня?
— Ты права, моя яркая звезда. Бояться нечего.
Уильям все еще что-то быстро говорил, хотя стражники пытались увести его прочь. Абдул сказал:
— Он предлагает тебе в услужение свою дочь Мумтаз.
— С удовольствием возьму ее, — решительно сказала я.
Уильям снова принялся благодарить и клясться в вечной преданности, но на сей раз стражники, заметив недовольное выражение лица Абдула, увели его насильно.
Абдул хлопнул в ладоши, и снова зазвучала музыка, и закружились танцоры. Внесли и поставили у наших ног подносы со сладостями. Абдул помогал мне выбирать самые вкусные вещи и время от времени сам клал мне в рот особенно аппетитный кусочек. На мой вкус, кушанья были слишком пряными и слишком сладкими и пропитаны особым сиропом, который назывался сахарным клеем.
Я видела, как люди бросали на меня любопытные взгляды, прикидывая, какое влияние будет иметь эта незнакомка, но никто не проходил мимо, не поклонившись мне. Наконец праздник закончился, и меня отнесли в шатер Абдула. Паланкин сопровождали почти все присутствующие, некоторые танцевали рядом с паланкином, пользуясь случаем разглядеть меня. Некоторые бросали мне цветы. В тот вечер я чувствовала себя королевой.
Когда мы остались одни, Абдул обнял меня, но его дальнейшие действия прервал телефонный звонок. Он раздраженно вытащил из-под подушки телефонную трубку и прорычал:
— Надеюсь, это что-то чрезвычайное.
Послушав мгновение, он сказал:
— Ладно. Дай ему трубку. — Он передал мне телефон. — Твои друзья отказываются уезжать без тебя. Поговори с ними, чтобы не возникло дипломатического конфликта.
Я услышала голос Сакса:
— С тобой все в порядке, Хани?
— Со мной все хорошо, Сакс.
Пока я разговаривала, Абдул расстегнул на спине мой топ, потом обхватил ладонями мои груди. Его манипуляции с сосками мешали мне думать, но прояснили одно: я хотела остаться с ним.
— Они тебя не обидели? — выспрашивал Сакс.
— Н-нет. Все хорошо, — убеждала его я, чувствуя, как по телу пробегает дрожь удовольствия. О да, все было хорошо.