Вдруг она услышала, как открылась дверь гостиной, а затем раздались шаги, от которых сердце ее затрепетало. По безотчетному побуждению она сдвинулась с места и показалась в окне.
— Как восхитительно, что я вас здесь застаю! — воскликнул Рейн. — Я почти утратил надежду.
— Я осталась, чтобы немного посентиментальничать при лунном свете, — сказала Екатерина. — Я думала, вы пошли в кафе!
— Нет. Я сидел с отцом, — возразил он, вытащив кресло на балкон и предложив его ей. — А затем, оставив его, я подумал, что было бы приятно побеседовать с вами… и я пришел. За весь день я ни единым словом не обменялся с вами.
— Мне также не хватало наших стычек, — призналась Екатерина. — Итак, ваше катание было удачно?
— Очень, — сказал Рейн. — Но мне хотелось, чтобы вы были с нами.
— С вами были отец и Фелиция.
— Вот в том-то и горе, — рассмеялся он. — Они так влюблены друг в друга, что я, как третий, только портил компанию.
Он стал рассказывать о поездке, об обычаях и костюмах швейцарцев, стал сравнивать обычаи крестьянского населения различных стран. Екатерина, исколесившая большую часть Европы, дополняла его иллюстрациями. Она любила слушать, как он говорит. Его познания были обширны и точны, его критика — сильна. Интеллектуальная сила выделяла его в ее глазах из среды обычных людей. Его взор был так ясен; всего он касался так уверенно и вместе с тем, когда это нужно было, так осторожно. Она себя чувствовала по сравнению с ним такой бесконечно глупенькой. Они проговорили до поздней ночи, и беседа приняла задушевный характер.
Когда они расстались на ночь в конце коридора, ведущего в комнату Екатерины, она не могла не сказать ему несколько смиренным голосом:
— Благодарю вас за эти разговоры. Вы представить себе не можете, как я их ценю. Они переносят меня в совершенно другую атмосферу.
Рейн посмотрел на нее с некоторым удивлением. Об ее отношении к нему он совсем не подозревал. Правдивый и совершенно свободный от тщеславия, он даже не совсем понимал ее сейчас.
— Это вы меня приподнимаете, — возразил он. — Беседовать с вами это значит познать все прекрасное и изящное. Вы думаете, что тут много женщин, похожих на вас?
Слова его ласкою отдавались в ее ушах, пока она не уснула. Утром ей показалось, что она пробудилась с новым взглядом на жизнь, и день за днем, по мере того, как беседы их на балконе, в Английском парке, или в других местах делались все более задушевными, а характер человека, которого она любила, развертывался постепенно, как книга, перед ее понимающим женским взором, это представление расширялось, увереннее и яснее обозначалось. До сих пор она настойчиво отстаивала свое неотъемлемое право воспользоваться всяким случаем, представляющимся ей на жизненном пути, чтобы добиться счастья. Теперь она себя чувствовала посрамленной, недостойной, низшим по сравнению с ним существом, и это чувство приниженности приносило ей ценную, чистую радость. Раньше она любила его, едва ли сознавая почему… потому что это был он, потому что сердце ее билось ему навстречу. Теперь самоочищение внушило ей более возвышенную любовь, нежную и благоговейную, какая иногда в грезах носилась перед умственным взором одинокой женщины. Она перестала видеть соперницу в Фелиции и старалась, не навязываясь, вернуть себе ее дружбу. Но Фелиция, ласковая и откровенная с другими, по отношению к Екатерине оставалась недоступной.