— Ник Руссо, черт возьми, — отвечаю я. — Помнишь Бенидорм, водку, Парня с Носками, «Потревоженную вагину»?
— Господи, Купер, тебе надо почаще выходить из дому. Чего это ты после стольких лет его вспомнила?
— Кейт, кажется, я впадаю в маразм. Я предаюсь ностальгии.
— Так, значит, диагноз официальный. Ты старишься раньше времени. Расскажешь обо всем вечером, если, конечно, маразм не начнет прогрессировать и ты все еще сможешь отыскать дорогу к «Пако».
— Спасибо, Кейт. Увидимся вечером.
— Купер, помни: закутайся потеплее, сквозняк в твоем возрасте может быть смертельной угрозой, — хихикает она.
Я вешаю трубку и готовлю еще кофе, внезапно приободрившись от перспективы провести вечер в городе, когда разговор, как обычно, будет крутиться вокруг мужчин, способов улучшить сексуальную жизнь и сплетен, плюс каждая расскажет свежую историю о психических предменструальных травмах.
Удивительно, что все эти годы мы оставались так близки, хотя все мы такие разные. Наша дружба прожила дольше, чем большинство браков. От шпилек в Бенидорме до массажей лица в Бельгравии (там мы оказались благодаря одному из ОСКАРов Кэрол, который был побогаче многих нефтяных государств) мы каким-то образом умудрялись по очереди вляпываться в катастрофы и переживать душевные травмы, чтобы трое других всегда оказывались рядом, подбирая осколки — быстрее, чем снегоуборочная машина. И разумеется, малейший повод для празднования воспринимается так, будто это лучшее, что когда-либо случалось на Земле: новые работы (у всех), повышения зарплаты (в основном у Джесс), новые мужчины (в основном у Кэрол и у меня), отрицательные результаты тестов на беременность (Кэрол), свадьбы и рождение детей (Кейт). Надо же извлекать как можно больше из счастливых моментов!
И вдруг я понимаю, что разница между нами тогдашними и теперешними, помимо необходимости носить «Вандербра», пары морщинок и утерянной невинности, это Сара. Мы перестали общаться много лет назад. Надо не забыть спросить остальных об этом вечером.
Я расслабляюсь и продолжаю пролистывать «Дейли Мейл». Задерживаюсь на странице 16: здесь отличная статья о парне из Ливерпуля по имени Джон Браун. Оказывается, Джон обнаружил, что жить ему осталось всего год. И он совершил миссию-камикадзе: за двенадцать месяцев влез в долги на 20 ООО фунтов, занимаясь тем, что ему всегда хотелось сделать. Вот это да! Наш человек. Гран-при Монте-Карло. Карнавал в Бразилии. Джаз-кафе в Нью-Орлеане. Он везде побывал. В конце концов бедняга умер, но спорим, он умер с улыбкой на лице! И тут мои мозговые клетки опять заработали. Жизнь на самом деле слишком коротка. Что, если я завтра умру? (Если это произойдет, Господи, сделай так, чтобы на мне была двойка от «Прады» и туфельки Джимми Чу.)