Как-то вечером, расстроившись из-за того, что до отъезда домой оставалось всего лишь два дня, я спустилась в бар с новой книжкой Сидни Шелдона и продолжила жестокое нападение на отельные запасы водки. Примерно через час книжка была забыта, и водка «Смирнофф» в моем лице стала напрашиваться на разговоры с другими жалкими личностями, в одиночку сидевшими в баре. Иногда папины гены давали о себе знать с небывалой силой.
К полуночи я солировала в воодушевленном хоре, распевающем «Цветок Шотландии», выкрикивая слова перед каждой строчкой, чтобы люди разных национальностей тоже могли подпевать. Я голосила, как новогодняя программа шотландского телевидения, и была похожа на Сидни Девайна[18], переодетого в женщину. Потом я затянула «Бравую Шотландию», «Лодку с острова Скай» и уже приготовилась разразиться гимном «Я родом из Глазго», когда быстрота рефлексов проходящего мимо официанта спасла меня от неминуемого сотрясения мозга: я закрутилась на барном табурете, словно волчок, и упала, на этот раз по-настоящему. Этот добрый человек проводил меня до номера, несомненно нанеся при этом непоправимый ущерб своему позвоночнику, и аккуратно уложил меня на одеяло, после чего вернулся в бар, выполнив свою порцию добрых дел на сегодня.
На следующее утро я проснулась с головой, по ощущениям похожей на бейсбольный мяч, который команда «Янки» использовала для тренировок. Косыми глазами глянула на часы и удивилась, что они не потеряны и не украдены в ступоре прошлого вечера. Девять утра. Ну ладно, об утренней пробежке можно забыть. Кофе и сэндвич с беконом — вот что мне нужно, и не надо считать калории. Я медленно оделась, с каждым движением опасаясь повредить желудок и прочие жизненно важные органы. Спустилась в лифте, прислонив лицо к холодным стальным дверям для успокоения: хорошо, что вовремя убрала голову, а то бы рухнула носом вниз, когда двери открылись на первом этаже. Вывалившись из лифта, я стала искать выход (чувство ориентации в пространстве и память остались на дне того самого водочного стакана).
И тут я встала как вкопанная. Матерь Божья! Я схватилась за голову: у меня начались глюки. Вокруг меня повсюду двигались страшные фигуры: люди с огромными деформированными ушами, полулюди-полузвери, двухголовые дети, волочащие за собой искалеченные конечности. Я умерла и попала в ад? Я лихорадочно огляделась, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Персонал отеля за стойкой ресепшн занимался обычными делами и ухом не повел при взгляде на все эти ужасы вокруг.
Так, спокойствие, только спокойствие, дыши глубоко. Все это явно плод моего воображения. Что за дряни я вчера напилась, бензина, что ли? Я бочком проковыляла через холл, опустив голову, чтобы не встретиться глазами с монстрами и не быть похищенной на их планету, где меня осеменит пришелец. Время от времени я подглядывала краешком глаза: вдруг они исчезли? Но нет, они подходили все ближе, болтали, сновали кругом и общались друг с другом, как нормальные существа. Наконец я дошла до двери, но ее загораживала огромная доска. Когда я стояла перед ней, мое сердце билось так, что под его стук можно было бы отплясывать чечетку: паника нарастала. Я протиснулась между дверью и препятствием, и мне это почти удалось: автоматические двери наконец открылись. Свобода! Я вырвалась на утреннее солнце. Слава тебе, Господи, клянусь, я больше никогда не буду пить!