Громила стоял по пояс в канаве и держал Катастрофу на весу. Он глянул на автомобиль снизу вверх и предложил:
— Проколоть шины?
— Нет, — отрезала Катастрофа. — Давайте быстрее, а то Рыжик побьет Говарда.
Громила поставил Катастрофу на край канавы, вылез сам и тяжело вздохнул. Когда Рыжик увидел, как Громила воздвигается из канавы, он замер и в бешенстве пнул красный пластиковый конус дорожного ограждения.
Говард тоже разозлился. В кои-то веки была возможность избавиться от Рыжика — и ту отняли!
— Ты домой поесть ходишь? Или ты тут теперь навеки поселился? — поинтересовался он у Рыжика.
Тот в ответ лишь сверкнул глазами исподлобья и скривился, потом сунул руки в карманы и неотступно пошел за Говардом и остальными — через Косой проезд и стройплощадку возле колледжа. Металлический каркас уже обнесли лесами, благодаря чему угадывались очертания египетского храма, который Говард видел на чертеже.
Рыжик крался за ними до музейного дворика. Когда Говард толкнул дверь с табличкой «Вход», Рыжик изумленно вытаращил глаза. Видимо, для него, как и для большинства местных, дворик музея был всего-навсего удобным способом срезать путь по дороге к старым улочкам у собора.
Громила застыл на месте.
— Туда хочешь? — спросил он, пораженный не меньше Рыжика.
— Да, мне нужно кое-что разузнать для школьного проекта, — громко, чтобы слышал Рыжик, произнес Говард.
Незачем Шик знать, что он, Говард, разыскивает Хатауэя.
Рыжик метнул на Говарда взгляд, исполненный глубочайшего презрения. Громила прислонился к одному из каменных львов у входа в музей и сложил ручищи на груди.
— Не люблю музеи, — признался он. — Старье. Кости, черепки. И чистота зачем-то. Это бы все в мусор. Нет, хранят!
Так что Говард и Катастрофа пошли в музей без Громилы и, к радости Говарда, без Рыжика, который то ли разделял отвращение Громилы к музеям, то ли, что вероятнее, не рисковал соваться мимо него за Говардом и Катастрофой. «Ничего-ничего, — подумал Говард, — я этого рыжего прохвоста еще отловлю и потолкую с ним по душам».
Катастрофа звонко хохотала, и эхо прыгало под кирпичными сводами, не привыкшими к шуму.
— Ой, не могу, Громила музеи ненавидит! Целую речь толкнул! Ну, куда пойдем? Может, в Египетский отдел, поглядеть на Торкилей?
— Сейчас подумаем.
Говард подошел к смотрителю, стоящему под табличкой «Выставка „Эпоха саксов“ — налево». Катастрофа запрыгала на одной ножке за Говардом.
— Скукотища эти саксы! — высказалась она. — Только и делали, что давали подгорать пирогам и болтали про Христа.
В памяти Катастрофы еще был свеж школьный урок истории, посвященный приключениям короля Альфреда Великого, который, прячась после разгрома своего войска, неузнанным попал в хижину к жене пастуха, где получил нагоняй за то, что не сумел толком приглядеть за пирогом.