Управляющий заглядывал через плечо офицера в пожелтевшие от времени листы, пытаясь прочесть причудливую вязь рукописных текстов, но ничего не мог разобрать. Записи были сделаны на разных языках. Одни – на латыни, другие - на греческом, третьи - на арабском.
Но австрийца это не смущало. К большому удивлению управляющего, незваный гость, по-видимому, знал все эти языки. Он легко пробегал глазами написанное. Откладывая в сторону один свиток, брался за другой, пока в кабинете не выросла целая куча маленьких цилиндриков, небрежно сложенных на столах.
К вечеру сеньор Жильбер потащил старика на чердак. Управляющий уже успел пожалеть, что рассказал настырному юноше о разном хламе, ржавых латах, старом оружии, разбросанных, как попало, наверху. Все жалобы сицилийца на старость и болезни не помогли. Пришлось взять в руки подсвечник и проводить упрямца по узким и крутым лестницам под самую крышу. Потея в нагретых за день солнцем комнатах, сapouffcio, ворча и чертыхаясь про себя, битый час помогал офицеру разбирать ветхие потёртые временем и плохими дорогами Европы старые сундуки. Наконец, испачканные вековой паутиной и пылью, искатели королевских тайников наткнулись на маленький шкафчик – раскладное походное приспособление для письма.
- О, mon Dieu! Bureau! – воскликнул австриец, беря в руки инкрустированный перламутром, потёртый во многих местах деревянный сундучок.
«Святая Агата! – в который раз удивился управляющий. – Наш хитрый юноша, сеньор Жильбер - этот ангел в непорочном до неприличия bianco casacca[127] - знает и французский!»
Драгун, не обращая внимания на протесты старика, вытащил из-за голенища испачканного извёсткой чёрного сапога нож и, ничуть не смущаясь возможной ценностью вещицы, стал торопливо вскрывать многочисленные ящички бюро.
Увы, все они оказались пусты. Сломав внутренние перегородки, и с досадой захлопнув последнее проверенное им отделение, офицер уже хотел оставить в покое исковерканное ножом ни в чём не повинное дерево, как вдруг незамеченная им в темноте одна из накладных боковых пластинок с тихим звоном маленькой пружины отскочила.
Толстый слой мусора на полу с удовольствием принял дощечку в свои объятия, а в руку австрийца небольшой жёлтой бабочкой упал крохотный кусочек пергамента.
Драгун нагнулся поближе к свету свечей, бережно, осторожно касаясь пальцами, разгладил тонкий лист и бегло просмотрел всё, что было написано там мелким почерком. Потом по старым сгибам сложил, завернул пергамент в носовой платок и спрятал за обшлаг рукава.
Довольный находкой сеньор Жильбер хлопнул сapouff’cio по плечу и заторопился к лестнице.