— Ты подумала о том, что сделаешь или скажешь, когда Мэгги вернется домой? Мне кажется, важно все конкретно продумать. — Он заметил, как Билли содрогнулась. Ему потребовалась вся его выдержка, чтобы не протянуть к ней руки.
— Думаю, что справлюсь, Тэд. Кроме меня, у Мэгги никого нет. Я буду рядом и сделаю, что смогу. Может быть, когда наступит этот момент, я найду нужные слова.
— Ни за что на свете не согласился бы стать матерью, — легкомысленным тоном заявил Тэд.
Но не его слова привлекли внимание Билли, а выражение его глаз, когда в этот миг он посмотрел на нее. И вдруг она словно прозрела, увидев за юмором и дружелюбием глубоко скрытую нежность и страсть. Озарение было внезапным — она так растерялась, что погладила старого друга по щеке. Увиденное в его глазах заставило дрогнуть сердце. Возникло такое чувство, будто душа ее запела.
— Когда? — только и смогла проговорить Билли.
— В тот день, на пляже. А еще раньше — в Филадельфии. Неважно, когда именно.
— Для меня важно.
— Тогда тебе нужно решить раз и навсегда. — Билли взяла его за руку, и несколько долгих минут они сидели молча. — Час поздний, — сказал наконец Тэд. — Надо бы войти в дом и доложить о наших успехах.
— Кому? Ты и вправду думаешь, что в этом чудовищном доме есть хоть один человек, которому это интересно? — горько заметила Билли.
— Послушай, Билли. Ты можешь справиться с этим. У тебя есть возможность выбора независимо от того, понимаешь ты это или нет. Только ты можешь решить, что делать и когда делать. Хорошенько запомни эту мысль и запри ее в шкафчик у себя в голове. А теперь, пожалуй, я бы выпил. Я заслужил выпивку. Пошевеливайся, женщина. У меня был трудный день.
— Когда ты успел стать таким тираном? — пошутила Билли, выходя из машины.
— На большом «Э», когда приходилось приструнивать твоего старика. — Едва вымолвив эти слова, Тэд сразу же пожалел о сказанном. Билли улыбнулась, но глаза ее наполнились болью и слезами. Этого Тэд вынести не мог. Он резко повернулся и побежал к дому.
В жилище Коулмэнов стояла тишина; дом казался пустым, как бывает в тех, чьи обитатели живут каждый своей, отдельной жизнью. Тэд понял это. Наконец-то понял.
— Чертовски жаль, — пробормотал он сквозь зубы.
— Ты что-то сказал, Тэд?
— Я сказал, что хочу пить.
— Подам сию минуту. Садись. Снимай туфли. Я принесу сандвичей.
— Вот девушка, которая мне по сердцу.
Билли улыбнулась так ослепительно, что Тэд почувствовал себя ребенком в рождественское утро. Билли Коулмэн улыбается, ему улыбается. Чего же еще мог желать или просить мужчина? Лишь всю Билли Коулмэн.