Сейчас Билли держала Сойер на руках. Малышка была толстенькая, довольно крупная для своих шести месяцев, как говорил врач. Глазки у девочки живые, сама она очень подвижная, постоянно гулькающая, к восторгу Билли. Играла тихая музыка. Билли расхаживала по своим новым владениям. Она радовалась своему достижению — чего-то ей удалось добиться.
Первыми прибыли Сет и Мосс. Билли протянула ребенка мужу, и тот неохотно взял малышку. Агнес появилась несколько минут спустя вместе с Райли и кухонной прислугой. Билли улыбнулась, услышав дискуссию Агнес насчет расписания уборки. Никто из маминых слуг ни до чего не дотронется в этом уединенном месте. Она сама станет делать здесь уборку. Это помещение принадлежит ей, и она ни с кем не будет его делить, кроме Сойер.
Кофе был выпит, датский рулет прикончен, и Райли отвезли обратно в школу. Двое учеников Джордана задержались еще на пару минут и удалились вслед за Агнес. Сет ушел, прихрамывая, а Мосс подождал еще немного.
— Думаю, это чудесно для тебя, Билли. Надо было раньше сделать такую мастерскую, — сказал он. — Я не очень хорошо разбираюсь в искусстве, но могу сказать, что ты весьма преуспела с тех пор, как стала посещать ту платную студию-мастерскую в городе. Я горжусь тобой, Билли.
Билли пристально всматривалась в лицо Мосса, отыскивая признак того, что он посмеивается над ее попытками что-то сделать самостоятельно. Убедившись в искренности мужа, улыбнулась. Год, даже полгода назад она бы рыдала от восторга на его плече, услышав сказанные им слова одобрения. Ей было приятно, но большее упоение она испытывала, снова взяв Сойер из рук Мосса.
— Мне нужно возвращаться в контору. Жаль, Тэд не смог приехать. Наверное, занят. В военно-морском флоте не очень-то считаются с личной жизнью. Я был бы рад снова увидеть старину Тэда. Что-то мы с ним потеряли контакт. Я доволен, что ты поддерживаешь с ним переписку. Таких людей один на миллион.
Билли поцеловала Сойер в шейку.
— Один на миллион, — повторила она.
Мосс огляделся вокруг. Внезапно ему расхотелось уходить. Эта мастерская предназначалась для его жены, он здесь не стал бы жить, но уходить не хотелось. Глаза обежали помещение, задержались на диване. Будь он проклят, если уйдет отсюда, не оставив своей метки. Мастерская станет их мастерской, а не только ее собственной.
— Билли, я хочу любить тебя, — охрипшим голосом заявил он и протянул руку, чтобы дотронуться до мягкой белокурой пряди, упавшей на ее щеку.
Билли подняла голову и одновременно слегка ущипнула Сойер. Ребенок немедленно поднял рев.