Я зажмурилась, сжала кулаки и изо всех сил напрягла мышцы живота. А потом услышала хруст ткани и… приоткрыла один глаз.
Оказалось, что Бездушный вымещал свою злость на брошенной мужской рубахе!
Выместил. Потом снова опустился на колени, вцепился в мою ногу и… принялся наматывать на нее кусок полотна!
«Дура… — облегченно подумала я. — Зачем ему тебя убивать, если ты — ключ к душам графа Грасса и его вассалов?»
Тем временем Кром расправил получившийся чулок и аккуратно натянул на него сапог. Потом поднял голову и вопросительно посмотрел на меня.
Я не сразу, но догадалась, что ему от меня нужно. И встала.
Сапог сел, как влитой — не болтался, не жал и не колол.
— Хорошо… — честно призналась я.
Бездушный кивнул и жестом приказал мне сесть…
Села. Дождалась, пока он замотает мне левую ногу, и снова встала. Прислушалась к своим ощущениям. Потом сделала шаг пораненной ногой и… чуть не сказала Крому спасибо! Хорошо, что вспомнила слова брата Димитрия:
«Слуги Двуликого — суть воплощенное Зло. Поэтому то, что радует нас, заставляет их страдать и наоборот. Вы улыбаетесь — они злятся. Вы смеетесь — они скрипят зубами от бешенства. Вы любите — они ненавидят! Вы расстроены — им хорошо. Вы корчитесь от боли — они радуются. Вы вне себя от ужаса — они счастливы! Кстати, не вздумайте мерить их по себе. Ибо даже это — шаг к Неверию…»
Удержалась. И кивнула. Так, как делал он:
«Хорошо…»
Это его устроило:
— Тогда идем. Завтракать…
…В черном зале не оказалось ни посетителей, ни слуг. Только хозяин «Разбитого бочонка», который, зажав между коленей лавку, приколачивал к ней отломанную кем-то ножку.
Увидев нас, он отложил в сторону молоток, достал изо рта гвозди и, стараясь не пялиться на шрам Меченого, поинтересовался, будем ли мы есть.
Кром кивнул, прошел к самому дальнему столу и сел спиной к стене. Прислонив Посох Тьмы к столешнице и поудобнее передвинув чекан.
«Как всегда, готов к чему угодно…» — угрюмо подумала я, дохромала до лавки напротив и опустилась на самый ее краешек. Потом с тоской покосилась на пустые столы, представила, как зову на помощь и… мысленно обозвала себя дурой: не далее, как вчера днем Бездушный походя забрал души брата Димитрия и двух мечников. А вечером вырезал на посохе всего одну новую зарубку! Значит, счел всех троих за одного противника!
«Три души я ему уже подарила. Может, хватит?»
Тем временем за моей спиной раздалось шарканье постолов. Я заставила себя отвлечься от грустных мыслей и уставилась на семенящего к нам хозяина.
— Каша… Сыр… Хлеб… — пробормотал он, и поставил на стол одну (!) тарелку с кукурузной кашей и досочку с сыром и хлебом.