— Филиал где? — заинтересовался я.
— А в Твери аж.
— Так что же выходит, головной офис был тут?
— Тут, тут. Бульвары, народный драматический театр, представления и комедии, воспитательные дома, училище для девиц, — кивнул учитель, расправившись, в сторону девицы; студентка заметно плыла и пылала, бисеринки чистого пота на остром носике выделялись, милые такие. Роса на розе? Не, вульгарно. Роза штука вульгарная, и роса на ней глицериновая. А здесь: росинки, носик, пухлые губоньки алые…
— Богадельня и огромный дом милосердия для слепых, глухих, немых и убогих, для всех было место, потому что тогда понимали, что иные рождены быть убогими и сирыми, и не могут себе добыть прокорм, а умереть тоже не могут, потому что Бог им дал жизнь, и только он может отнять ее, стало быть, убогие и немощные должны жить среди нас и мы обязаны помогать им до скончания дней их. Аминь. Кров, пища, все было им. Кроме того, городской сад с разнообразными породами деревьев и садов, то есть цветов, буквально экзотика со всего мира, вот как было! Такими картинами и клумбическими композициями, просто глаз не оторвать, залюбуешься, да, да, залюбуешься просто, невиданные дела! И духовой оркестр в нем, трубы сияют на солнце как солнце, каски, бляхи начищены, бас-геликон бу-бу-бу, усищи вот такие нафабренные, грудь колесом, форму держали, а барышни без ума. И все в кокошниках с жемчугами. А ярмарки, что это были за ярмарки! Сплошное веселье и замечательная коммерция. Фейерверки — до неба! И булыжные мостовые уже у нас были, и самая первая в России, первая и единственная пока, то есть тогда, добровольная пожарная дружина, потому как мы все строили из дерева, хотя и не знали, что такое экология. Воображаете? Никто не знал, а мы знали уже!
Так, минуточку…
Особо хочу отметить, особо и дополнительно, — подчеркнул вилкой в воздухе и сделал значительную паузу учитель, — что в городе все, все без исключения были грамотны и все непрерывно брили бороды, да, во-от, поэтому цирюльни наши были и есть лучшие! Никаких тебе бородатых мужиков немытых, обидно, понимаете, такое слушать, не хочу даже обращать внимание.
— И называли друг дружку исключительно гражданами, — певуче, ностальгически добавил краевед. — И обращение это звучало ласково… Никакого хулиганства или там дебоширства, ни одной тати ночной. Бывало, пойдешь куда по делам, так замков не знали, щепочку в дверь сунешь, значит, никого дома нету. Вообразили? А теперь?
Студент радостно покивал и откинулся на спинку стула:
— Предлагаю вам завтра обратиться к своему начальнику так: «гражданин», как там его по батюшке?