— Подыми левую руку, Миша, — сдавленно сказала она, — И ногу.
— Ны-ны-к-как, — промычал Михаил.
— Лежи и не шевелись!
Жена бросилась к телефону, вызвала «скорую», — случился инсульт, мужа парализовало. У него давно было повышенное кровяное давление.
Машина приехала минут через сорок.
* * *
Носилки, каталка, лифт… Его привезли в палату, переложили с каталки на койку у окна.
Вскоре сделали болезненный укол в живот, поставили систему.
— Не шевелиться! — строго сказала большая рыжая медсестра. — Если что, — обратилась она к сидящей рядом с кроватью жене Смирнова, — вот утка. Система на два часа. Все понятно?
Утирая глаза, Смирнова кивнула.
— Нечего плакать! — тронула ее за плечо медсестра. — Обычное дело, все будет как надо.
— А как надо? — всхлипнула Ангелина Викторовна.
— Как привезли, так и увезете, хуже не будет. Недели через две. У нас тут быстро.
— А хуже может быть?
— Все может быть. Не шевелиться! Еда только жидкая, чайными ложечками. Ему сегодня обеда и ужина не будет, на довольствие поставят завтра, после обхода.
— Миша, — наклонилась жена, — кушать хочешь?
Смирнов кивнул, прикрыв глаза.
— Но он же голоден, — проговорила Ангелина Викторовна, вопросительно глядя на медсестру. — У вас тут можно что-нибудь купить?
— У нас все можно купить, — криво улыбнулась медсестра Людмила краешком рта. — Сок, кофе, пирожные. Буфет на первом этаже. Только для персонала. А ему бульон нужен. Поезжайте домой, сварите и привозите. К вечеру успеете. Немного поголодать ему сейчас полезно. Понятно? Это для легких важно.
— Я хочу поговорить с дежурным врачом.
— Если надо будет, он сам придет. Альберт Султанович Шмак. Очень строгий! В ординаторской. По коридору прямо, потом налево, там написано.
— Спасибо.
— Рекомендую найти контакт. Это полезно.
— Я поняла, — кивнула Ангелина Викторовна.
— Только в у. е.! — улыбнулась медсестра. — Муж где работает?
— На комбинате.
— Ну, тогда что говорить? Там все богатые. И вы на комбинате?
— Нет, я учительница.
— Учительница? Это плохо.
— Отчего же плохо?
— Потому что у учителей у. е. не водится, — засмеялась медсестра.
— У меня дома есть двадцать долларов, — учтиво произнесла Смирнова. Медсестра посмотрела с удивлением и пожала плечами:
— Это не серьезно.
* * *
На пятый день Альберт Султанович сказал, что можно вставать и потихоньку ходить с палочкой, а лучше с костылем.
— Привыкайте, — уточнил Шпак. — Это теперь навсегда. Жалобы есть?
— А рисовать? Я смогу рисовать? — с трудом проговорил Смирнов, язык слушался плохо. — Я же левша.
— Учитесь правой. Левой рисовать не будете, ни писать, ни рисовать, ничего. У вас большой очаг поражения.