Неожиданные перспективы породили в моей душе небывалый азарт, которого я не испытывал лет уже как десять.
Мир с нуля! Да тут горы свернуть можно!
-- Так возьмёте?
-- Я не готов сразу ответить, -- заявил капитан. -- Слишком важная информация, надо всё хорошенько обдумать и обсудить. Сейчас мы уходим на остров, где планируем разбить временную базу, а днём всё решится. На всякий случай, будьте наготове. Платы не потребуется, свозим вас, как хорошие люди хорошего человека... Владимир Константинович, переведите, будьте любезны... Успеем ещё наговориться во время плавания. От же зар-раза, гоблины! Что-то поесть осталось?
Профессор перевёл, староста понятливо кивнул.
Минут через сорок засобирались. Светало.
-- Был такой коммерсант, золотопромышленник Михаил Сидоров... Отец-основатель Северного морского пути. Он первым из русских обратил внимание на благоприятное изменение климатических условий в Арктике и в Карском море, произошедшее в 50-60-е годы девятнадцатого века, и открывающиеся возможности ходить в Енисей Севморпутём. Ну, оценил перспективы и начал разрабатывать нижний Енисей и Таймыр. Бился, как об стенку, даже императору Александру III написал докладную, в которой указал пути промышленного освоения Крайнего Севера. В ответ получил резолюцию генерала Зиновьева: "...такие идеи могут проповедовать только помешанные".
-- Почему-то я не удивляюсь! -- отметил я, глядя в бинокль на приближающийся остров.
До левого берега метров восемьсот. А вот правый километрах в трёх, если не четырёх, учитывая изгиб реки и бухту, в которой стоял посёлок. Левый "рог" бухты короче, правый длинней, порос лесом. Если идти посередине Леты, то судно, стоящее в островной гавани, и не заметишь.
-- Немногое изменилось с тех пор.
-- Во-во. Не получив господдержки, он в 1859 году обратился в Русское географическое общество. Однако, по мнению бывалого полярного мореплавателя академика Бэра выходило, что Карское море -- "ледяной погреб". И даже полярник Фёдор Литке, так и не сумевший сам решить задачу, заявил Сидорову, что морской путь к устьям сибирских рек из-за льдов категорически невозможен. А ведь просьба у купца была более чем скромна: принять от него четырнадцать тысяч рублей для премирования того из русских моряков, кто достигнет морем устья Енисея!
Я опустил бинокль.
-- Знаете, Илья Александрович, вы как по живому. Вспомнил, и опять трясёт. Года два назад я попросил поддержки по перевозке охлажденного мяса северного оленя в столицы...
-- Я понял, -- кивнул шкипер, -- можете не продолжать... Так вот. Значится, возможность таких плаваний отрицалась в правительственных и географических кругах России, как сейчас сказали бы, официальная точка зрения. Литке, уверенный в том, что пройти в Енисей через Карское море и проложить трассу вдоль берегов Сибири невозможно из-за льдов, поставил непробиваемый барьер -- у знаменитого адмирала сложились дружеские отношения с возглавлявшим Географическое общество великим князем Константином. Зарубили всё, а геройский Литке заявил так: "У нас, русских, ещё нет такого моряка, который решился бы плыть морем к устью Енисея". Представляете? Ну, Сидоров решил, что раз такое дело, то открытием торговли с богатейшим краем могут заинтересоваться иностранные капитаны, и учредил в Англии поощрительную премию в две тыщи фунтов стерлингов для первого, открывшего морское сообщение с Сибирью. Тому же, кто обогнёт северную оконечность Новой Земли, был обещан целый пуд золота!