-- Падлы, да они же обрубки бальсы под спассредства приспособили, быстро умнеют, -- с нехорошим удивлением произнёс Илья Александрович и громким белогвардейским голосом заорал прямо в микрофон: -- Пули на вас жалко тратить, зеленопузые! Палубным, держаться! Правый поворот!!! Полный ход!!!
Колёса взбили воду, "Темза" пошла на циркуляцию, по короткой дуге вынося нос прямо на месиво битых лодок и гоблинов.
Зачем он это делает! Били и били!
-- Прекратить огонь! -- заорал я что есть мочи с крыла, напрочь забыв про микрофон. -- Перезарядка! Не высовываться!
Интересно, как этот ужас выглядит со стороны?
Я попытался представить, что видят с воды пускающие пузыри гоблины. Острый форштевень, с неотвратимостью тарана несущийся на тебя, чуть накренившийся в повороте широкий и низкий профиль некогда мирного судна, арки гребных колёс по бокам и пена под ними, страшно дымящая чёрная труба...
-- Стоп, машина!
Пароход по инерции шёл вперёд.
Хрусть! "Темза" даже не вздрогнула.
-- Плицы бы не помять! -- озаботился шкипер.
-- Да обо что там мять, кэп, мясо, -- лихо бросил я, сжимая в руках поздно схваченный микрофон.
И тут шкипер, бросив к чертям джойстик, неожиданно стремглав выскочил на левое крыло, держа в руке "Кольт", и с ходу открыл огонь! Забрался, гад! Успел прыгнуть, ну и сила! Инопланетная тварь с коротким копьём в руках только начала свой тяжёлый бег по палубе, как получила две зачётные пули, и легла прямо под нами. Не хотел он пистоль брать...
Кровищи-то!
-- Лезут! -- заорал я по громкой.
Вот это акробатика!
Ещё один гоблин непостижимым образом в последний момент сумел уцепиться за борт перед самой аркой колеса, и теперь карабкался на палубу. Навстречу ему, вскидывая к плечу МР-153, шагнул боцман, и выстрелом практически в упор разбил орущую башку, как арбуз -- нормально алая кровь вновь брызгами плеснула на свежую краску!
Бах! Капитан снова выстрелил, уже куда-то в воду, и, поводя стволом, начал целиться ещё в одного. И кто там говорил про экономию патронов? Вот она, горячка боя! Мирные, мляха, люди...
Капец! А что справа?
Перегнувшись на правом крыле, я замер: ещё один зорг сидел подо мной на кнехте, совершенно по-человечески потрясывая контуженной головой. Как он влез! По главной палубе внизу не пройти, мешают арки колёс, а все двери задраены. Прыгнул, зацепился сильными пальцами за низкий привальный брус, подтянулся -- и уже на палубе! А там и на верхнюю... Тварь рыкнула, вскочила, и быстро пошла по пустой палубе с топором наперевес. Да это не топор, господа, а страшная деревянная секира с вклеенными в лезвие острыми треугольными пластинками!