Когда Винсент заговорил снова, его голос прозвучал тихо, как шепот:
— У нас с Эдвардом была небольшая фирма в Нью-Йорке. Сказать по правде, в День благодарения мы должны были обедать с одним из наших клиентов. — Тут Винсент тихонько рассмеялся. — Но Эдвард решил провести этот День благодарения с вами. Он сказал, что другой возможности навестить вас ему уже не представится.
Закипел чайник. Я налила в кружки кипяток, поставила их на стол и присела рядом с Эми. Мне хотелось выяснить, не лжет ли Винсент, а если лжет — то в чем именно. Это позволило бы мне вернуться к прежней, такой удобной для меня теории — что я наткнулась в лесу на труп совершенно незнакомого человека.
— Почему он не подавал нам весточек, не сообщил, что жив? — спросила я.
Винсент кашлянул, деликатно прикрывшись рукой. Потом искоса посмотрел на меня. Взгляд у него был прежний — холодный, испытующий.
— Ваш брат знал, что он жив, — произнес он.
— Этого не может быть, — сказала я. Когда Райан смотрел на труп, в его глазах не промелькнуло и тени узнавания. Я хорошо помнила, как он отступил от трупа на несколько шагов и покачал головой.
— Они встречались с Эдвардом по крайней мере два раза в год. Он, надо сказать, получил от него изрядную сумму денег. — Во взгляде Винсента промелькнуло осуждение.
— Я вам не верю.
— Спросите его сами.
— Обязательно.
— Эдвард не мог не видеться с сыном. Когда он уезжал, мальчику было уже девять лет. Вы-то были еще крошкой, и Эдвард решил, что вам же будет лучше, если вы ничего не будете о нем знать. — Винсент намеренно говорил об этом небрежно, с легкостью — знал, что это причинит мне душевную боль.
Эми посмотрела на меня с сочувствием — как примерно смотрят на человека, которому наступили на ногу.
— Но как ему могло такое прийти в голову? — спросила я. Я слушала Винсента, впитывая каждое слово, и знала, что буду прокручивать этот разговор снова и снова.
Винсент пожал плечами.
— Он был сражен смертью своей жены — вашей матери и, как я полагаю, чувствовал себя ответственным за ее смерть.
— Но с какой стати ему было испытывать чувство вины за смерть матери? Она ведь погибла в автокатастрофе… — Тут я замолчала, поскольку вспомнила, что историю о том, как отец с матерью разбились вдвоем в машине, мне рассказала бабушка. Похоже, ее рассказ тоже нуждался в проверке.
Винсент сложил пальцы на руках вместе и снова тихо заговорил:
— Ваша мать покончила с собой. Приняла большую дозу снотворного… Через неделю после того, как мы уехали.
Внутри у меня все окаменело: только так я могла защитить свою душу и сердце от сыпавшихся на меня все новых и новых ударов.