— А неплохо было бы. Моментальный снимок на память для семейного альбома. Мой первый поцелуй.
— Учебный, — поправил он.
Брайан наклонился к ней. Она чувствовала его дыхание на своем лице, теплое, слабо пахнущее мятными леденцами. Затем губы Брайана нежно прикоснулись к ее губам. Роза почувствовала, словно она в лифте, и кабина ухнула вниз на целых три этажа.
Что-то мягкое и бархатистое прижалось к ее зубам. Да это же кончик его языка! Она приоткрыла губы, чувствуя, как внутри разливается горячая волна.
Когда он оторвался от нее, оба они едва могли дышать.
— Брайан, — прошептала она, и голова ее кружилась так же, как в тот раз, когда они тайком притащили сюда бутылку красного вина и распили ее. — О, Брайан…
— Господи, Роза, прости. Я не хотел… — Он взял ее лицо в свои ладони: она заметила, что они дрожат. — Я не хотел, чтобы так вышло.
— Поцелуй меня снова, — потребовала она. — На этот раз по-настоящему.
«На этот раз» поцелуй вообще не кончался. Брайан опрокинул ее на матрац. Роза внезапно ощутила странную тяжесть. И влагу между ногами. Похоже, как если бы у нее начались месячные. О Матерь Божья, неужели у Марии с Питом так все и начиналось?
— Господи, Роза, — простонал Брайан, словно испытывая самую натуральную боль.
Его рука между тем добралась до ее груди и крепко сжала. Она чувствовала его горячие потные пальцы под своей накрахмаленной полотняной блузкой. Конечно, Розе было известно, что это грех. Сестры растолковывали им, что даже прикосновение к груди — грех. Но почему-то, когда это делал Брайан, в этом не виделось ничего дурного. Рука, лежавшая сейчас на ее соске, была той же самой, что держала ее руку, когда она в тот первый день пошла в школу.
А Брайан между тем целовал и целовал Розу — его губы касались ее горла, волос… Дыхание Брайана было прерывистым, горячим — казалось, он сам не верит в реальность происходящего. Неуклюже орудуя рукой под блузкой, он попытался расстегнуть лифчик.
И тут Розу обожгло: «Да ведь он же никогда до этого момента ничем подобным не занимался. Он не знает, что надо делать!»
Испытывая новый прилив нежности, она дотянулась до застежки и помогла ему с ней справиться.
Брайан застонал, вжимаясь в нее всем своим телом.
При этом он гладил ее груди, и Розе казалось: еще немного — и она растает от жара его руки. Правда, в душе жил страх. Ей было слишком хорошо. Значит, это грех. Не может не быть грехом! Она постаралась слегка приподняться, чтобы одернуть юбку. Тут Брайан весь разом напрягся и приглушенно застонал.
Роза почувствовала на своей ноге что-то влажное. В первый момент ее ужаснула мысль, что он просто обмочился. Но в ту же секунду до нее дошло: «Да это же его вещество! То, которое есть у всех мужчин. Из которого получаются дети…''