Брайан говорил, что ему нужно кое-что с ней обсудить. Это крайне важно. Господи, пусть он скажет, что не может больше ждать. Что мы поженимся прямо сейчас, а не через год. Я больше не могу без него.
Ужасный звук прервал Розины мечтания, возвратив ее на землю.
— Гарагх-х-х-х-х…
Это Нонни силилась что-то сказать. Роза почувствовала брызги старухиной слюны на своей щеке. Выцветшие голубые глаза Нонни бешено вращались, указывая на дверь.
— Га-а-а-а-ра-а-ггг-х-х-х…
Наконец до Розы дошло. Клер. Нонни хочет видеть Клер.
Роза поглядела на бабкино высохшее, обтянутое серовато-белой кожей тело, беспомощно трепыхающееся в грязной зловонной воде. И почувствовала, что ее как бы ударили под дых.
Нонни плевать, что Роза надрывается, таская ее по квартире, ежедневно занимается ее кормежкой и… таким вот мытьем, как сегодня.
А ей подай Клер!
Кстати, где эта чертова Клер?
Обернувшись, Роза увидела, что сестра стоит на коленях на том самом месте, где упала Нонни. Губы Клер беззвучно шевелились.
Гнев, охвативший Розу, на этот раз был подобен порыву ветра: он промчался через ее мозг, огнем обжег сердце. Ей хотелось ударить сестру, чтобы она упала!
Но порыв гнева угас столь же быстро, как и возник.
— Она хочет тебя видеть, — устало произнесла она, не имея сил начинать спор с Клер и плюхаясь на диван: полиэтиленовый чехол печально вздохнул.
Заморгав, сестра улыбнулась — ну прямо очнувшийся ото сна безгрешный младенец.
— Да-да, конечно… — проговорила Клер, поднимаясь с колен и одергивая платье.
Она беззвучно вышла из комнаты в своих ботинках на толстой резиновой подошве.
«Думай о Брайане!» — приказала себе Роза, опуская голову на сцепленные руки, из последних сил пытаясь отодвинуть от себя и тошнотворные запахи, и дикий смех, раздававшийся с телевизионного экрана.
* * *
Казалось, Роза плывет над городом.
Где-то далеко внизу остались и Нонни, и вся их чертова квартира на К-авеню. Осталось все то, что причиняет ей боль и страдания.
На самом деле она лежит в кровати — в теплом углублении, образованном их сплетенными под одеялом телами. И словно колышется на сладких волнах, посылаемых ритмическими ударами сердца Брайана. Как ей покойно! Как безопасно!
Брайан! Прекрасный Брайан! Ее любовник. Как странно и непривычно было думать о нем так — тогда, в самом начале. Какая это была радость — первая встреча с ним! А какой стыд она испытала! Ее прямо мутило. На глазах сами собой выступили слезы. А Брайан? Боже, до чего он был опечален, как боялся, что сделал ей больно! Она успокаивала его, а он — ее. И вот, сами того не замечая, они снова занялись любовью.