С горечью подумал он, что, судя по всему, этим чистосердечным пожеланиям не суждено сбыться.
Скорее всего единственная участь, ожидающая его с дочерью лорда Фрезера, это взаимное страдание, которое всегда сопровождает браки, заключенные на голом расчете.
Как только они миновали последний полуразвалившийся, жалкий домишко, Уикс пришпорил лошадей.
Старые клячи довольно быстро затрусили по извивающейся дорожке, что вела прямиком в Уоттон-Холл.
Скоро повозка приблизилась к границе двух имений.
Теперь предстояло проехать через пресловутый Монкс Вуд.
Граф окинул взглядом его величественный зеленый шатер и подумал о том, сколько пришлось страдать его покойному отцу из-за бесконечных распрей с лордом Фрезером.
Если его душа наблюдает сейчас с небес за единственным сыном, то, что чувствует она, кроме боли и горечи, оттого, что он женится на дочери заклятого своего врага?
Занятый своими невеселыми мыслями, граф не сразу заметил, что Монкс Вуд остался позади, а они уже въезжают в ближайшую к Уоттон-Холлу деревушку.
До чего же опрятны здесь были домики! Аккуратные, свежевыкрашенные стены словно приглашали каждого зайти и насладиться домашней чистотой и уютом.
Впереди показалась церковь, которая сильно уступала той, что была расположена на территории Рейнбернского поместья. Она не отличалась ни богатым историческим прошлым, ни строгой изысканностью линий.
Церковный дворик уходил в тенистую прохладу парка.
В душе графа разлилось нечто похожее на облегчение, когда он увидел, что у позолоченных ворот церквушки нет любопытных лиц праздных наблюдателей.
Почему-то ему казалось, что поглазеть на брачную церемонию соберутся все местные крестьяне: оно и понятно, ведь не каждый день хозяйских дочерей выдают замуж.
По традиции деревенские жители всегда встречали жениха с невестой у церковных ворот, а потом осыпали выходящих молодоженов рисом и благоуханными розовыми лепестками.
Почему же сегодня никто не пришел пожелать молодым людям счастливой, обеспеченной жизни? Странно…
Внезапно юношу осенило, что лорду Фрезеру просто не захотелось ставить людей в известность, что он сватает свою дочь за графа Рейнбернского лишь из корыстных побуждений.
Вот, оказывается, в чем дело! Ни одна живая душа не знает о готовящейся свадьбе!..
Лошади мягко остановились, и граф вышел из повозки.
У церковных ворот было пусто, жениха никто не встречал.
Приближаясь к главному входу, он услышал приглушенные звуки органа.
Граф снял шляпу и медленно вошел в церковь.
К его великому удивлению, церковь тоже была пуста, если не считать викария.