— Кто-нибудь может оказать мне любезность? — Поднялось не меньше шести рук. Я выбрала мальчика, который учился у меня еще в седьмом классе. Лэнса.
— Я оставила свой кейс в „Макдональдсе". Скажи там, что я твоя учительница. Вот записка и пропуск.
— Я мигом, — сказал Лэнс и гордо вышел из класса.
— Ну как дела? — обратилась я к детям с наигранной бодростью.
— Еле дышим, — проорала половина класса.
— Совсем доконали, — взвыли остальные.
— А мне хоть бы хны, — засмеялась одна латиноамериканка. — А у вас здорово вымотанный вид, мисс Бэнкс. Что это вы ночью делали, а?
Половина класса загоготала. Я пыталась изобразить улыбку, но мне было не до веселья. Последние три ночи я, в общем-то, глаз не сомкнула.
Я раскрыла журнал. К моему удивлению, Лэнс вернулся с кейсом еще до звонка на первую перемену. Урок тянулся мучительно долго, а я так добивалась этого урока. Я только-только получила помещение, которого очень ждала. Прекрасная акустика. Бетонные стены и громадные окна. Для уроков музыки лучше не придумаешь. Бетховен, Брамс, Шуберт звучали здесь дивно. А Леонтин Прайс? Боже, я часами могла сидеть здесь и слушать. Конечно, моих восьмиклассников не заставишь любить такую музыку. А вот если бы я поставила Брюса Спрингстина, они бы взвыли от восторга. Я сама любила Спрингстина и до конца четверти собиралась сделать им сюрприз и принести его записи.
— Итак, — обратилась я к классу, — меня зовут мисс Бэнкс.
— Мы знаем, — отозвался кто-то.
— Ну и отлично. А теперь скажите мне что-то, чего я не знаю. Почему вы здесь? — Интересно, где сейчас Фрэнклин и где он шлялся всю неделю, делая вид, что идет на работу.
— Потому что нас наказали!
— Потому что вы должны быть здесь!
— Ну, это неправда, сами знаете. Так вот, послушайте, как я обычно веду уроки. Договоримся сразу: если вам скучно, скажите мне, ясно?
— Мне скучно, — крикнул кто-то.
— Только чур не сегодня, — возразила я, снова пытаясь улыбнуться. — Я хочу познакомить вас с лучшей музыкой мира. — О Господи, только бы не сейчас!
Не меньше пятнадцати ребят из тридцати шести издали тяжкий вздох.
— Кто слышал о Чайковском, Брамсе, Шуберте или Бетховене?
Поднялось рук пять.
— А кто слышал о Глэдис Найт, Брюсе Спрингстине, Дуби Бразерс?
Лес рук и дикие вопли.
— Ладно, ладно, вот что мы сделаем: вы услышите всю эту музыку и кое-что еще. Я хочу научить вас слушать музыку и понимать основы нотной грамоты, так что вы сможете даже записывать собственную музыку. Но у музыки большая история, и я попытаюсь сделать ее для вас как можно более интересной.
— Мы уже это слыхали! — крикнул кто-то.