— А, так это тот самый Толбот — да, понятно. Я как-то их не связывала. Ну и каковы теперь твои планы?
— Да он говорит, что женится на мне, когда я разведусь. Несколько глупо, на мой взгляд, я скорее согласна с мамой, что одного раза достаточно, когда речь идет о браке, но он считает, что на таких, как я, если уж с ними живут, — то женятся, а главное, — какое будет блаженство не зваться больше Крисиг. Посмотрим, во всяком случае.
— Так чем ты живешь, скажи? Вероятно, не ходишь больше на вечера и прочие сборища?
— Дуся, еще какие убийственные сборища, ты вообразить себе не можешь — на обыкновенные он ходить не дает никогда. Гранди[43] на той неделе давал банкет с танцами, сам позвонил и пригласил меня с Кристианом — очень мило, я считаю, он всегда очень мило ведет себя по отношению ко мне, но Кристиан вознегодовал и объявил, что, если мне не ясно, почему туда идти нельзя, меня никто не держит, но он не пойдет ни под каким видом. Ну и, конечно, кончилось тем, что мы оба не пошли, а мне потом говорили, что было замечательно. К Рибсам нам тоже нельзя, а еще… — и она назвала ряд семей, столь же известных своим гостеприимством, сколько и своими правыми убеждениями. — Хуже всего у коммунистов то, что сборища, на которых бывать не возбраняется, такие… нет, все очень занятно и трогательно, только не слишком весело и всегда их устраивают в каких-то мрачных местах. Нам, например, на будущей неделе предстоят три — какие-то чехи в Мемориальном зале Сакко и Ванцетти на Гоулдерс-Грин, эфиопы в Паддингтонских банях и Парни из Скотсборо[44] тоже в каком-то захудалом помещении. Сама понимаешь.
— Парни из Скотсборо? Они что, еще существуют? Постарели изрядно, должно быть.
— Да, и основательно съехали вниз по общественной лестнице, — фыркнув, сказала Линда. — Помню, Брайен давал бесподобный вечер в их честь — самый первый вечер, когда меня взял с собой Мерлин, оттого он мне и запомнился, вот было удовольствие! В четверг не будет ничего похожего. (Душенька, я совершаю вероломство, но поболтать с тобой, первый раз за столько месяцев, — такое упоенье! Товарищи очень славные, только с ними никогда не поболтаешь, они все время произносят речи.) Я постоянно говорю Кристиану — хорошо бы его приятели придумали, чем оживить свои собрания, а нет — пусть больше не устраивают их, какой смысл устраивать печальные вечера, не понимаю, — а ты? У левых печаль вообще не проходит, потому что они слишком близко принимают к сердцу дело, за которое ратуют, а с делом всегда обстоит не важно. Ручаюсь, что Парни из Скотсборо кончат на электрическом стуле, вот увидишь, разве только прежде умрут от старости. Им сочувствуешь всей душой, но что толку, все равно всегда держат верх такие, как сэр Лестер. Товарищи, правда, этого, кажется, не понимают и к тому же, на свое счастье, незнакомы с сэром Лестером, а поэтому пребывают в уверенности, что нужно и дальше собираться на эти тоскливые вечера.