— Пусть она отдыхает, — ответил Спартак, вздохнув с облегчением.
Он уехал из Котиньолы на рассвете, а в Болонье вытащил из постели владельца цветочной лавки и скупил все имевшиеся в наличии белые розы, после чего направился в гостиницу и стал терпеливо ждать, не сомневаясь, что сумеет вымолить прощение. Себе Спартак поклялся, что никогда больше ей не изменит. Ему рисовалась в воображении сцена их примирения. Он пошлет к чертям все свои дела на этот день, и они проведут его вдвоем, обнявшись в постели и не трогаясь с места до самого завтрашнего утра.
Дверь номера была распахнута настежь, Лены в нем не оказалось. Она оставила записку Спартака на постели. Под его посланием ее рукой был приписан ответ:
«Ты меня больше не обманешь. Не знаю, смогу ли когда-нибудь тебя простить, но если — да, я сама решу, когда и как».
Лена сошла вниз по лестнице, пока он поднимался на лифте.
— Ваш муж только что поднялся, — сказал ей администратор.
— Знаю. Когда он спустится, представьте ему мой счет, — ответила она, села в машину и уехала.
Лена дала себе слово, что уж на этот раз ему ее не найти.
Она приехала в Милан вскоре после полудня. Улица Эмилия была забита тяжелыми грузовиками, то и дело приходилось останавливаться, и Лене на своем «Тополино»[56] нелегко было их обгонять. Но ей нравилось вести машину, и она не чувствовала себя усталой после долгого путешествия. Лена плохо знала административный центр Ломбардии, бывала здесь только пару раз вместе со Спартаком, и оба раза они останавливались в отеле «Галлия», поэтому она сразу же отбросила мысль о возможности направиться туда. Но она не знала, куда податься, и с трудом лавировала в грандиозном миланском муравейнике. Потом ее осенило. Оставив «Тополино» на привокзальной стоянке, Лена взяла такси.
— Отвезите меня в лучший отель в центре города, — приказала она шоферу.
Таксист высадил ее у входа в «Гранд-отель» на улице Мандзони.
— Здесь останавливался Джузеппе Верди, — объяснил он. — Вам тоже здесь понравится.
Лена получила небольшой номер, изящный и уютный. Заказав обед в комнату, она позвонила в Котиньолу. Ей ответила Финни.
— Как там дети? — спросила Лена.
— Никогда в жизни не вели себя лучше, синьора. Дохнуть не смеют. А вы как?
— Никогда в жизни не чувствовала себя лучше, — в тон ей весело ответила Лена. — Похоже, эти мои каникулы пойдут на пользу всем.
— Доктор вернулся из Болоньи и заперся у себя в кабинете. Позвать его? — спросила служанка.
— Я не хочу с ним разговаривать.
— Он очень рассердится, когда узнает, что вы звонили, а я не передала ему трубку.