— Зачем ты так? Просто я подумал, не пригласить ли врача? — продолжал Джованни.
— Все, что мне нужно, это немного покоя. Но похоже, именно его-то никто и не может мне дать, — проворчала старая дама.
— Если бы все зависело от меня… Я всегда безумно боялся осложнений, — признался сын, намазывая маслом поджаренный хлебец.
Лена, наблюдая за ним, мысленно спрашивала себя, сумеет ли когда-нибудь этот большой ребенок, уже разменявший свой шестой десяток, стать настоящим мужчиной. Он унаследовал голубые глаза Спартака. Волосы, когда-то черные, серебрились сединой. Губы были полные и мягкие, как у нее самой в юности. Ямочка на подбородке невольно вызывала нежную улыбку. В молодости Джованни был необычайно хорош собой, но с годами лицо херувимчика стало приобретать все более женственные очертания. Как и она сама, ее сын был близорук, но скрывал это с помощью контактных линз. Мягкий, уступчивый по характеру, Джованни больше всего на свете любил вылазки на охоту с друзьями, ночные кутежи в Париже, каникулы в Калифорнии.
Когда сыну было около тридцати, Спартак, видя, что сам он никак не остепенится, чуть ли не силой заставил его жениться на красивой и умной разведенной синьоре из Милана по имени Бьянка Ровани, работавшей юрисконсультом при одной солидной юридической фирме. Ей было не занимать решительности, которой так не хватало мягкому, слабохарактерному Джованни, в мире бизнеса она чувствовала себя как рыба в воде. В качестве подарка к свадьбе Корсар назначил сына президентом одной дочерней компании с многомиллиардным годовым оборотом.
Результат никого не удивил. Джованни как был, так и остался недорослем, завсегдатаем парижских ночных клубов и калифорнийских пляжей, непременным участником охотничьих забав в долине, а вот Бьянка с поразительной быстротой овладела всеми тонкостями управления предприятием и добилась отличных результатов.
У Джованни и Бьянки родились две дочери. Они жили в Штатах, учились в Гарварде и относились к отцу, как к закадычному другу. К нему обращались за помощью, когда нужно было устроить многолюдный прием. В этом деле ему не было равных.
— Знаю, ты всегда пасовал перед всякого рода трудностями, — сказала Лена, — но сейчас тебе придется взять ответственность на себя.
— Мы стали врагами общества номер один, — запротестовал Джованни. — Газеты и телевидение связывают имя Рангони с самыми гнусными актами коррупции. Друзья доносят на нас полиции, враги пользуются случаем, чтобы свести счеты. Если бы папа был жив, всего этого не случилось бы.
Лена грустно покачала головой: