Из девяти детей, родившихся в семье Мизерокки, в живых остался только Тоньино. Господь прибрал остальных одного за другим на первых месяцах жизни. Последним появился на свет Антонио. Вопреки всем болезням и прочим напастям, он вырос здоровым и сильным. Война едва не отняла его у родителей, но волею судеб ему удалось выжить. И вот теперь, состарившись, чета Мизерокки полагала, что имеет право рассчитывать на дюжину внучат. Однако откуда же взяться детям у человека, который спит один на чердаке?
Пребывая в полном отчаянии, старики не решались заговорить о противоестественной ситуации даже между собой и лишь обменивались многозначительными взглядами. Им и этого было довольно, чтобы понять друг друга. Положение становилось совершенно невыносимым. А ведь Лена, вопреки своей репутации, вела себя тихо и смирно, была к ним внимательна, странности ее поведения стали после замужества проявляться не так, как раньше. Покончив с работой по дому, Лена усаживалась в тенистом уголке двора и принималась за чтение. Вся кухня наполнилась книгами, которые она брала почитать у кузнеца. Двум старым крестьянам, едва умевшим читать и писать, такое поведение представлялось совершенно непостижимым.
Чего ищет их молодая невестка на покрытых убористым шрифтом книжных страницах? Этого они не в состоянии были даже вообразить. Порой, оставшись с Леной наедине, Джентилина пыталась проделать брешь в окружавшей ее стене молчания, но безуспешно: девушка еще больше замыкалась в себе, ощетиниваясь, как еж.
И вот однажды вечером, когда вся семья собралась за столом, старый Помпео не сумел сдержать переполнявшей его досады:
— Можно узнать, что вы двое намерены делать? — начал он, переводя гневный взгляд с сына на невестку. — Думаете, коли мы старики, так уж совсем из ума выжили? Мужу и жене положено спать вместе! Так заведено с тех пор, как стоит мир! Почему ты, Тоньино, ночуешь на чердаке?
Молодые продолжали молчать. Опорожнив свою миску с супом, Тоньино запил ее стаканом красного вина и рукавом рубашки вытер рот. Лена бросила на него умоляющий взгляд. Тоньино ответил улыбкой.
— Со всем уважением к вам, папа, позвольте заметить, что это наше дело, — ответил он спокойно.
Помпео побагровел от негодования.
— Разрази меня гром! — взорвался он. — Или ты один из тех, кому женщины противны, но мне в это что-то не верится, или позволяешь, как кукла деревянная, дергать себя за ниточки той, кому ты не нужен. Но, как бы там ни было, ты мой сын, живешь в моем доме, и я имею право знать, что происходит! — С этими словами Помпео изо всех сил грохнул кулаком по столу, так что посуда задребезжала.