Она нервно хихикнула, рассеянно пошарила рукой по пледу, схватила кисть и замерла.
— Ты шутишь?
— Нет, не шучу.
Адриенна пристально посмотрела на него. Такого предложения она не ожидала и принять его не могла.
— Нет, я не могу, — покачала она головой. — Ничего не получится.
— Почему? Мой вид тебя чем-нибудь не устраивает?
Абсолютно ничем. Она опустила кисть в воду и поболтала, смачивая. Ничем за исключением того, что он сидит рядом, что он высокий, и плечи у него широкие, и улыбка обворожительная, а в густые волнистые волосы так и хочется запустить пальцы и…
— Сделай мне такое одолжение, Адриенна, — попросил Дейтон. — Я ведь только хочу опробовать свою идею. Хорошо?
«Какого рода идею?» — подумала она.
— Я не пишу портреты.
— Ну, в виде исключения, — сказал он, и в голосе его теперь прозвучала командная нотка.
Что ей оставалось делать? Только вздохнуть и подчиниться.
— Тогда сядь вон там, — сказала Адриенна, указывая на большой валун, лежавший посреди поляны в нескольких ярдах от нее. Чем дольше они не будут касаться друг друга, тем больше вероятность, что она справится с работой.
— Почему так далеко? — спросил он, криво улыбнувшись.
— Перспектива лучше, — сказала она, быстро опустив глаза.
Отложив в сторону кисть, Адриенна прикрепила лист бумаги к дощечке.
Дейтон с мрачным видом уселся на валун, подогнув одну ногу и вытянув другую — привычная поза, которую он принимал, если приходилось сидеть длительное время. Она надеялась, что портрет не займет много времени.
Когда Адриенна смотрела на него вблизи, то не замечала того, что заметила на расстоянии. Он был одет в голубую рубашку, расстегнутую на несколько пуговиц, и голубые джинсы — те самые, что были на нем, когда они гуляли в парке.
Меньше всего ей хотелось писать портрет Дейтона, но, пристально разглядывая его, она почувствовала прилив творческой энергии, а неуверенность быстро сменилась возбуждением.
Сначала Адриенна решила подобрать для своей палитры холодные цвета. Но блеск волос Дейтона под ярким солнцем подсказал ей, что нужны краски теплых тонов. Беря тюбик за тюбиком, она ощутила, как постепенно усиливавшийся внутри нее жар направляет ее.
Она посмотрела на Дейтона, потом перевела взгляд на чистый лист бумаги, ожидавший прикосновения кисти. Его белизна отражала солнечные лучи, которые не были видны глазу, но их свет неумолимо притягивал ее.
Наконец, она взяла в руки кисть.
— Я готова, — сказала Адриенна, и ей почудилось, будто ее голос прозвучал откуда-то издалека.