— Даю вам свое слово... наглеца. — Коннор снова улыбнулся, но в этой улыбке не было порочности, только обезоруживающая детскость, от которой ее напряжение растаяло. — Расскажите мне, что вы делали вчера вечером после того, как мы расстались. Было ваше опоздание замечено?
— Нет. — Аделаида заколебалась, не уверенная, хочет ли во всем признаться. — Я не пошла на бал. Моя сестра принесла хозяйке мои извинения.
— Ваша сестра Изабелла?
Она кивнула и ухватилась за шанс перевести разговор на безопасную тему:
— Да, Изабелла. — Аделаида усмехнулась. — Она всегда предпочитает, чтобы ее называли полным именем. Считает необходимым подчеркивать это.
— Аделаида, Изабелла и Вольфганг — необычный набор имен.
Аделаида невольно вздрогнула при упоминании имени брата. Обстоятельства жизни Вольфганга были широко известны, но она надеялась, что Коннор был с ними не знаком.
— Моя матушка родом из Пруссии, — объяснила она, преодолевая смущение. — А ее мать была итальянкой.
— Но лучшее в вас из Британии.
Аделаида улыбнулась:
— Отцу нравилось так считать. Он любил подчеркивать это, но лишь для того, чтобы поддразнить матушку.
Выражение его лица и интонация стали почти бесстрастными.
— Они не ладили друг с другом?
— Очень даже ладили, — уверила она его. — Просто им нравилось подшучивать друг над другом. Вот и все.
— Это частый способ выразить привязанность. — Коннор закинул руку за спину и, сорвав ярко-желтый цветок, протянул ей. — А это другой.
Польщенная Аделаида потянулась за ним.
— Спасибо.
Однако Коннор отвел руку так, чтобы она не могла дотянуться.
— Вы знаете, что это такое?
— Да. Это гелениум, привезенный из Америки.
Она также знала, что его еще называют чихательной травкой, но не стала об этом упоминать.
— А есть у вас любимый?
— Цветок? — Она покачала головой. — Нет. Хотя, пожалуй, я неравнодушна к макам.
— К макам? Я запомню и куплю вам дюжину.
При этих словах Аделаида покраснела от удовольствия. Она никогда не получала от джентльмена цветы, даже от сэра Роберта.
— Вы не можете. Я имею в виду купить.
— Все можно купить.
— Но они так недолговечны. Они вянут, уже когда вы их срезаете. — Для Аделаиды в этом была их привлекательность. Маки нельзя было укротить в вазе или затерять в букете. — Им нужно радоваться в саду. Любоваться такими, какие они есть.
Коннор вертел цветок в длинных изящных пальцах.
— А этот долго простоит?
— Какое-то время. Без должного питания все постепенно вянет.
— Значит, до тех пор.
Он протянул ей цветок.
Их пальцы соприкоснулись на стебле, и Аделаида вспомнила, как эти пальцы скользили по ее щеке. Она вспыхнула при этом воспоминании и потянула цветок к себе с силой большей, чем намеревалась.