Эемурат сунул поводья лошади подоспевшему мальчику.
— Рекомендуется не очень-то развязывать руки-ноги пленников, пока они не освоятся. Так говорит Говшут хан.
— А как же ты будешь кормить его, не развязав руки? Или сам будешь подносить ложку к его рту?
— Придется на время еды освобождать ему руки.
Мамедовез пальван пошел в дом. Уход почитаемого старейшины словно дал команду на выход многочисленной ребятни, подглядывавшей за происходящим из-под деревьев, из зарослей джугары. Любопытные пацанята вмиг окружили плотным кольцом необычного светловолосого раба, которого привез Эемурат гонур.
Среди детишек находились и две старухи. Они стояли с раскрытыми от удивления ртами, словно видели перед собой неземное существо. Одна обратилась к другой:
— Этот человек на другом языке разговаривает, — сообщила она новость, для нее самой удивительную.
— А разве есть еще какие-то языки? — еще больше изумилась вторая.
Блоквил стоял словно в центре зрительного зала. Мальчишки зачарованно смотрели на диковинные кругляшки на передней части странного халата пленного. Они не знали, что это такое, потому что их собственные рубашки завязывались на шнурки.
Один из мальчишек осмелел, подошел к Блоквилу вплотную, оторвал с его мундира две пуговицы и что есть мочи дал деру. Другие последовали его примеру, и вскоре на одежде пленногог не осталось ни одной пуговицы.
Из третьей кибитки вышла молодая женщина лет тридцати, подошла поближе и внимательно посмотрела на пленного. Походка у нее была легкой и грациозной, словно она не по земле шла, а парила над ней. Даже старое платье не могло скрыть великолепную фигуру смуглой женщины с удлиненным лицом. Увидев ее, Блоквил почему-то подумал, что в жизни этой женщины произошла какая-то трагедия. Глаза ее были печальны, из чего француз заключил, что, возможно, муж этой красивой женщины погиб на недавней войне.
В какой-то степени предположения Блоквила были верными. Нет, муж ее не погиб на войне, просто у молодой женщины, хотя ей уже было под тридцать, до сих пор не было мужа. Заглянув в печальные глаза Акмарал, Блоквил не увидел в них ни малейшего любопытства. И тогда он переключил свое внимание на детей. Он был окружен плотной стеной больших и маленьких, круглых и раскосых глаз. Их поведение развеселило Блоквила. Те с удивлением разглядывали Блоквила, а пленный с неменьшим удивлением рассматривал их странную одежду, их дикие повадки. Он сравнил себя с обезьяной в клетке, а туркменских детишек — зрителями, впервые в жизни увидевшими обезьяну. Да и чем он сейчас отличался от грязной обезьяны в клетке — давно не мытый, заросший, с длинной бородой и всклокоченными грязными волосами?