— Сгинь, сгинь! — воскликнул он, приподняв голову. — Я не хочу видеть твое скорбное лицо!..
Он с трудом привстал: голова его пылала, а сердце — точно жгли огнем.
— Ах, если бы каплю воды… — простонал он и слабыми пальцами стал ощупывать землю вокруг себя. Рука его погрузилась во что-то влажное. Обрадованный, он воскликнул: — Вода!.. — и попробовал ладонью зачерпнуть жидкость. Но густая влага только смочила его руку. Он поднес ее к пылающим губам и начал жадно лизать.
Он облизывал собственную кровь, которая разлилась вокруг него по земле…
С того момента как открылась его рана, кровь сочилась непрерывно. Тряска на коне и беспрерывная езда по полю битвы еще больше усилили кровотечение. В жаркой боевой обстановке, увлеченный своими действиями, Меружан не замечал происходившего с ним до того момента, когда окончательно обескровленный, ослабел и свалился…
Пока этот железный человек терзался в предсмертных муках, Самвел осуществил свое заветное желание, освободив пленных, поспешил к пурпурно-красному шатру своего отца. Он спешил спасти гроб отца, так как боялся, что горцы в свирепой ярости нападут на шатер и выместят свой гнев: раздерут труп на части и разбросают по полю битвы. Он ехал, чтобы воздать последний долг и почести покойнику. Хотя все желания Самвела уже исполнились, хотя он теперь имел право всей душой радоваться победе, но тем не менее он был грустен. Был грустен потому, что вскоре должен был увидеть печальный гроб, в котором лежал убитый его рукой отец.
Но вместо отца он встретил на пути полумертвого Меружана.
Проезжая со своим отрядом, он услышал в ночном мраке ржанье лошади, такое печальное, точно животное молило о помощи. Самвел поскакал в ту сторону. Вскоре глазам его предстал знакомый белый конь Меружана, который резко выделялся в ночной темноте. Самвел приказал воинам:
— Зажгите немедленно факел!
Юный Иусик зажег факел.
Меружан лежал, утопая в крови.
При виде врага изумленный Самвел почувствовал сильную радость и вместе с тем гнев. Он сошел с коня и, стоя неподвижно около умирающего, в мучительной нерешимости не знал, как с ним поступить: пресечь ли его последнее дыхание, или не трогать его.
Внезапный топот коней как бы привел в себя Меружана.
— Есть ли здесь кто-нибудь? — спросил он, силясь приподнять голову.
— Есть, — ответил Самвел.
— Чем кончилась битва?
— Враги победили.
— Победили! — воскликнул Меружан, пытаясь снова поднять отяжелевшую голову.
— Да, победили, — повторил Самвел.
Роковое известие настолько потрясло затуманенное сознание Меружана, что он совсем пришел в себя. В течение нескольких мгновений им владело тягостное молчание. Он открыл мутные глаза, но ничего не видел.