— Тогда скажи мне, каковы они, и позволь решать самой, — сказала она, задыхаясь.
— Я хотел, чтобы ты получила то, что, как я полагаю, принадлежит тебе по праву.
Ее глаза сузились. Впечатление было такое, что он опять чего-то недоговаривает.
— А если не принадлежит?
Он пожал плечами.
— Мы с тобой все равно будем счастливы — где бы ни жили, что бы ни делали и кем бы ты ни была. Мне безразлично, дочь ли ты егеря, лорда или…
— Но если мой отец действительно Элойсо Родригес де Месонеро, — осторожно начала она, — то как мы можем жить вместе, если он виноват в смерти твоей жены и ребенка?
— Жены? — Харви, казалось, был искренне удивлен.
Как он притворяется, с грустью подумала она. Мог бы обмануть даже инквизицию.
— Маргарет, — язвительно напомнила она.
К ее негодованию, он как будто удивился еще сильнее.
— Но она не была моей женой. Что за бредовая мысль!
— Маргарет Риордан, — отрезала она. — Ее имя было на табличке под портретом.
— Но это еще не делает ее моей женой, — угрюмо возразил Харви.
Его тон поколебал уверенность Джоан. Может быть, она сделала неверные выводы?
— Я ведь могу проверить, ты знаешь, — предупредила Джоан.
— Как хочешь. Ты просмотрела самое очевидное. Маргарет была моей сестрой.
Джоан откинулась на спинку дивана.
— Твоей сестрой? — Она посмотрела на него с подозрением. — Но ты сказал мне, что у тебя нет ни братьев, ни сестер…
— У меня их нет — благодаря Элойсо де Месонеро.
— О, Харви! — задохнулась она, не в силах произнести ни слова.
— Маргарет была старше меня, но во многих смыслах я относился к ней как к младшей сестре. Когда я стал достаточно взрослым, то счел своим долгом заботиться о ней. Маргарет была слишком жизнерадостна и доверчива, это не принесло ей добра, — добавил он, устремив на нее опустошенный взгляд.
Джоан покраснела от стыда и почувствовала себя мерзко.
— Извини меня, — пробормотала она. — Когда ты в первый раз рассказал мне о ней, я решила, что вы были любовниками.
— Если бы ты только спросила, — простонал он. — Дорогая, извини меня. Но как ты пришла к такому заключению? — недоуменно спросил Харви.
— По тому, как ты говорил о ней, какое у тебя при этом было выражение лица. А когда я увидела портрет… Маргарет была очень красива, — прошептала она, вновь испытав укол ревности.
— Да, — согласился он напряженным голосом.
— О, Харви, я понимаю, почему ты так настроен против де Месонеро, — неуверенно начала она. — Но меня беспокоит сам факт нашего присутствия здесь. Ты не просто хочешь проверить, кто имеет права на плантацию — я или Бел. Тобою движут какие-то иные мотивы — настолько сильные, что ты не поленился привезти меня сюда, на другой край света, чтобы я помогла тебе достичь своей цели. Но какой, Харви?