— Это история, о которой ты знал, Джек?
— Я только что сказал тебе, что не знал. На что ты намекаешь?
— Просто я удивлена, как снисходительно ты отнесся к бесчестной торговле… впрочем, это объяснимо, ведь в ней замешана твоя жена…
— Моя бывшая жена. Я ни к чему не отношусь снисходительно, дурочка. Я пытаюсь защитить тебя…
— Я не нуждаюсь в защите. А если ты подумаешь над этим долго и усердно, Джек, то, надеюсь, поймешь, что пытаешься защитить кое-кого другого!
Тедди схватила бумага со стола, засунула в портфель и пошла к выходу. Джек догнал ее у двери и схватил за руку.
— Бога ради, почему ты так злишься на меня, Тедди?
Джек говорил спокойно, но в его голосе проскальзывало напряжение. Тедди уставилась себе под ноги.
— Я не злюсь. Нет, злюсь. Я не знаю, почему. Я не могу объяснить. Давай, наконец, оставим это, Джек. Я хочу покончить с этим. Я хочу вернуться к прежней жизни.
Мгновение они смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Джек догадывался, чего не может объяснить Тедди. Она не хотела говорить, что он был ее капризом, как и Кристиан, что ее сердце все еще принадлежало Майку. Она не хотела говорить ему, что Майк и был той прежней жизнью, к которой она собиралась вернуться, что она хотела отомстить за ошибку, сделанную Майком. Тедди смотрела на Джека и сознавала, что не может объяснить ему, как ее задевает то, что он все еще любит Кандиду. Не имело значения, что она сама бросилась ему на шею, что она приложила все усилия, чтобы спасти его банк — он и сейчас, и всегда предпочтет ей Кандиду.
Даже на придирчивый взгляд Тедди Майк выглядел прекрасно. Он казался чуть старше, чуть стройнее и мускулистее. Его глаза засветились радостью, когда Тедди открыла ему дверь, он протянул ей букет цветов, почти такой же, как тогда в «Хитроу». Тедди теперь казалось, что та встреча произошла годы назад.
— Можно войти? — спросил Майк.
— Конечно. — Тедди распахнула дверь и взяла цветы.
Она пошла на кухню, чтобы поставить их, и услышала, что Майк бродит по гостиной. «Помогает себе выпивкой», — подумала Тедди.
— Ты помнишь, где стоят бутылки? — не удержалась она от искушения спросить, когда вернулась в гостиную, неся ведерко со льдом. — Извини, Майк, может быть, ты предпочтешь пиво? Если хочешь, я посмотрю, осталось ли оно в холодильнике.
— Нет, виски подойдет. Я подумывал принести бутылку шампанского, но не знал, будет у нас повод для празднования или нет.
— Не будем забегать вперед, ладно? Давай не будем торопиться.
— Это тебе решать, Тедди. Все решать тебе.
Тедди казалось странным вновь сидеть в этой комнате, так же, как прежде они с Майком часто сидели вдвоем, пить с мужчиной, с которым она четыре месяца назад надеялась провести остаток жизни, и смотреть на него, как на постороннего. Он выглядел таким привычным — кривая улыбочка, прядь черных волос, свешивающаяся на правый глаз, знакомое движение, каким он бессознательно отбрасывал ее назад — и в то же время атмосфера была неестественной, чуть формальной, с короткими паузами молчания, которые каждый спешил прервать принужденным разговором. Их общая нервозность вызывала у Тедди смех, расслабляющий обоих.