— Знаешь, Тед, если ты выйдешь замуж, такое рано или поздно наступит в любом случае. Не беспокойся об этом. Я уверен, что он любит тебя.
Тедди тоскливо взглянула на него сквозь слезы.
— Ты уверен? Ты в самом деле уверен?
Чарльз долго избегал обсуждения с Тедди ее жениха, опасаясь, что любые нападки на Майка просто положат конец их долгой дружбе, но замечательный кларет Филипа Редмейена, а затем и кальвадос, добавили огня в его пристрастность и пустили его осторожность на ветер.
— Ну, если ты настаиваешь — нет, не уверен. Если ты и впрямь хочешь знать, что я думаю, так вот — я думаю, что он не любит тебя. Я думаю, что он любит только себя. Я думаю, что он — негодяй, подонок и полный ублюдок, а ты — дура, раз собираешься за него замуж. Вот! Именно это я и думаю!
Тедди вскочила со стула, слезы катились по ее побледневшему лицу.
— Я ухожу. Я возвращаюсь в отель, — прошептала она.
Чарльз побежал за ней и ухватился за дверцу такси, когда Тедди уже закрывала ее.
— Тедди, прости. Я не должен был говорить этого. Я не знаю, как к тебе относится этот чертов Майк — я уверен, что он любит тебя, — прости. Я просто ревную, и все. Я тоже люблю тебя, милая. Я и себе не могу помочь. Ты — мой лучший друг и я хочу тебе только самого лучшего…
Тедди вырвала дверь из его руки, чуть не сломав ему запястье, и захлопнула ее.
Чарльз проклинал себя. Его первое побуждение было правильным. Ему не следовало говорить Тедди, что он об этом думает.
4 февраля, 1984
Кандида даже не сняла пальто. Она села, сжалась в комочек в кресле перед камином и уставилась на колеблющиеся язычки пламени.
— Мой ребенок умер, — ее голос сорвался, но Роберт Балантайн не вскочил на ноги, не подал свой носовой платок, как ей представлялось. Он продолжал бегло писать, просматривая лежащие перед ним бумаги.
— Когда?
— Три, четыре месяца назад. В прошлом октябре. Он умер, когда мы были в отпуске.
— Сколько лет ему было?
— Почти два.
— Он умер, пока вы были в отъезде?
— Нет. Он был с нами. Мы были вместе в отпуске. Он утонул… В отеле. В купальном бассейне.
— Я очень сочувствую вам.
Кандида чувствовала его взгляд на своем лице, чувствовала, как его глаза проникают в нее, чувствовала теплоту его симпатии, окружающую ее подобно теплому одеялу, но не могла заставить себя смотреть на него. Слезы медленно катились и незамеченными капали с ее щек.
— Извините. Вы, наверное, думаете, что мне пора перестать плакать. Это случилось так давно…
— Вовсе не давно. Я очень хорошо понимаю, почему вы плачете. Вы хотите рассказать мне, что случилось? — ласковый голос мистера Балантайна звучал, словно с далекого расстояния.