Он смотрел, как я моюсь, но ко мне не прикасался.
— Сейчас, момент. — Он вышел из ванной.
Я слышала, как он открывает огромный шкаф-купе, перегородивший всю его достаточно просторную прихожую.
— Вот это надень. — Он кинул мне какое-то светлое платье и поставил на пол коробку.
Я развернула платье. Похоже, что новое. Или почти… Я понюхала.
— Никто еще не надевал! Специально для тебя куплено!
— А как же та девушка, новая?
— Мо-ра-то-рий, сказано тебе! Платье надевай, трусы не надо, вот здесь, — он открыл коробку, — туфли. Тоже новые. У тебя же тридцать девятый размер?
— Всегда был тридцать восьмой вообще-то.
— Ну ничего, велики — не малы. Надевай.
Он достал белые туфли на высоченном тонком каблуке. Каблучки и носки туфель были покрыты золотыми скобами.
— Теперь иди сюда. — Он с удовольствием поцеловал меня куда-то между шеей и ключицей. — Поставь вот так ногу, на стиральную машинку. — М-м-м… какой ракурс… а вот так… а если наклониться… м-м-м… прекрасно… идем…
Он провел меня в комнату, которая одновременно служила ему спальней и кабинетом.
— Не-е-ет, не на кровать, на стол садись, а ноги на стул поставь… Красиво, очень красиво… а теперь повернись ко мне спиной… Замечательно… Воскобойникова, да ты неправильно выбрала профессию…
— Еще не поздно сменить…
— Поздно, Воскобойникова, поздно. Ты уже девушка пожилая и веди себя соответственно — по жизни скромнее, в постели наглее.
— Вообще-то я сейчас на столе сижу.
— И на столе тоже — понаглее. Ножки раздвинь, чтобы мне что-то видно было… вот так, ага…
Я продолжала делать все, что он говорил, и чувствовала, что меня, скорей всего, не надолго хватит. Мне не было очень стыдно или противно, а мне опять, как уже несколько раз за последнее время в неприятной ситуации, становилось все хуже и хуже — стало нечем дышать, и лицо Виноградова, искаженное похотью, поплыло куда-то в сторону. На счастье, он как раз отвлекся на какой-то звук, раздавшийся в гостиной.
— По-моему, подружка твоя упала с дивана… — Не подумав прикрыться, он абсолютно голый пошел туда. — М-м-м… — раздалось через некоторое время. — Да что вы говорите… какая неожиданность.
Я сидела на столе и пыталась выдохнуть тугой комок воздуха, застрявший у меня где-то пониже ключиц… Костяшками больших пальцев я поискала точки над бровями и стала их массировать. Качающаяся комната стала чуть замедлять свое движение. Я продохнула комок и обратила внимание, что в комнату вошел Виноградов, ведя за собой Милку со свободно мотающейся головой.
— Ну-ну-ну, вот так, потихоньку… только что такое мне сказала…