Орелия вся дрожала, пребывая в глубоком шоке. Значит, нужно покинуть Террбон? Никогда больше не увидеть Алекса?
— Нет, я не могу возвратиться в монастырь!
— Орелия, дорогая, у тебя нет другого выхода. Что ты будешь делать? Я заплатила мадемуазель Клодетт из собственного кармана. Мы сможем пробыть здесь до конца недели. После этого я уеду, и ты останешься без денег и без дуэньи. Мне очень жаль, что у меня нет средств, которые могли бы тебе позволить продолжить твои поиски. Я бы тебе помогла, но увы…
Орелия видела, что гнев мадам Дюкло из-за постыдного побега Мишеля не заслонил в ней ее искреннюю симпатию к ней. Орелия внутри выражала теплую благодарность этой женщине за ее дружбу.
— Вы были ко мне так добры, мадам, и мне очень жаль, что вы из-за меня понесли растраты. Когда-нибудь я вам заплачу за все сполна…
— Каким образом? — задала мадам Дюкло чисто прагматический вопрос. — Если бы ты не была незаконнорожденной, то могла бы найти место гувернантки, но…
— Я могла бы обратиться за помощью к месье Арчеру, — сказала Орелия, — если бы только он не сделал мне предложения. Теперь и это невозможно.
Мадам в изумлении уставилась на нее.
— Месье Арчер сделал тебе предложение? В таком случае все твои трудности позади! Его семья — одна из самых богатых в Новом Орлеане.
Орелия хранила молчание, и у нее был такой несчастный вид, что мадам недовольно воскликнула:
— Надеюсь, ты ему не ответила отказом?
— Но как я могла принять его предложение, мадам? Как я могу выйти за него, не имея собственной семьи, не имея даже своего законного имени? Он… — остановившиеся было у нее в глазах слезы тихо покатились по щекам. — Он хочет, чтобы я поехала вместе с ним на ручей, чтобы поговорить там с людьми, которые видели, как отец уезжал с одной девушкой. Он считает, что Мишель все время нам лгал…
— В этом не может быть никакого сомнения! Ну, в таком случае мы не сможем ехать в Новый Орлеан до уик-энда, так я говорю? — горестно размышляла мадам. — Потому что ты не можешь туда поехать вдвоем с месье Арчером без меня.
— Эта девушка… она была дикаркой, — сказала Орелия. Губы у нее дрожали.
— Полукровка?
Орелия кивнула. Мадам грузно опустилась на стул.
— Боже мой! В таком случае…
— Лучше бы мне этого не знать, — с несчастным видом произнесла Орелия.
— Лучше бы ты мне не говорила об этом, — наконец вымолвила мадам. — Предполагать всегда лучше, чем знать наверняка, не правда ли? Могу только сказать, что тебе следует туда поехать, самой убедиться, была ли эта женщина твоей матерью. Мне, дорогая, абсолютно все равно. Кем бы она ни была, ты стала миловидной девушкой, получившей образование, достойное настоящей леди. Тот человек, которому ты будешь принадлежать, будет просто счастлив.