28 июля 2002 года Висленский округ, сектор Ченстохов Седьмая тяжелая бригада Казаки…
В город приказали не входить, ждать жандармерию.
Преодолев за два с небольшим дня расстояние от Варшавы до Ченстохова, седьмая тяжелая бригада встала лагерем у металлургического комбината, направив на пышущее жаром и дымом чудовище стволы скорострельных пушек. Рабочие, вот они-то действительно были патриотами Польши, даже во времена рокоша не остановили завод, не заглушили печи. Придя к казакам с делегацией, они получили заверение, что если со стороны завода не будут стрелять, никто и по ним не откроет огня. Тогда же, по просьбе самих рабочих, казаки выставили посты на заводе, чтобы боевики не проникли на него.
Сигнал тревоги прозвучал после обеда, обед уже успели умять и сейчас подумывали насчет сна, кто-то выставлял палатки, кто-то оборудовал периметр безопасности. Поставив бронемашины в каре, внутри организовали нечто вроде лагеря и штаба, развернули спутниковую антенну и даже подняли беспилотник, чтобы, не дожидаясь помощи, начинать самим разведывать и наносить на карту обстановку.
Тихон разобрался со своей порцией обеда и принялся за обслуживание оружия – стрелял он из него мало, большей частью справлялись пушки, только поэтому он счел возможным сначала пообедать, тем более что принять горячую пищу последний раз удалось два дня назад, все время, пока они шли к Ченстохову, пробавлялись сухпаем. Чистить оружие он пристроился на броне тяжелой БМП, насвистывая старинную казачью «Ой, то не вечер…», по этому свисту его, видимо, и нашел Буревой.
– Тихон! – Он вскочил на броню, какой-то красный, как из бани. – Что ты?
– А чего?
– Двигаться надо! Сполох!
– Что за сполох?!
– Крупная банда к границе идет, летуны ее засекли и немного потрепали, но у них, похоже, заложники. Мы ближе всего от них. Давай, садись в седло…
– Да пошел ты… Есаулом командовать будешь, – вяло ругнулся Тихон, понимая, что покой им только снится.
Тронулись на четырех тяжелых БМП – монстры по сорок пять тонн, способные держать выстрел из гранатомета и вооруженные пятидесятисемимиллиметровками, в то же время могут давать до шестидесяти километров в час на хорошей дороге. Вот сейчас они и шли по такой дороге в сторону австрийской границы, верней, не по самой дороге, а параллельно ей. На дороге было много брошенной техники, автомобилей, и расчищать ее было некогда…
Тихон на сей раз сидел не на броне, наблюдателем был другой. Ему досталось место в десанте, гулкое, тряское, вытряхивающее всю душу, но все же безопасное…
– Эх… к дому бы вернуться! Как жать зачнут – так бы и в помощь… – сказал один казак, заросший неопрятной щетиной, но с ласковыми и большими, словно у теленка, глазами.