— Да. Эта леди прошла церемонию брачного обряда, совершенного мною. Но таинство оказалось соблюдено не полностью.
— Почему, отец? Делигер, Росс и даже служанка, как там ее, убеждены в истинности брака.
— Я постарался, церемония выглядела убедительно. Но, принимая их клятвы и благословляя их, я произносил не те слова, которые положены при настоящих обрядах. Кроме того, я нарушил порядок ритуальных действ.
— Зачем?
— Видите ли, государь, должен сказать, у меня есть право принимать исповеди и давать отпущение грехов, только не моих собственных. Я не хотел связывать нерасторжимыми узами людей, не желающих этого. Они ведь преследовали другие цели. Этого я не мог допустить.
— Но вы, как член этой банды, стоите вне закона!
— Это не уменьшает моей преданности Богу, разве что делает меня менее покорным слугой вам, ваше величество.
— Вы правы. А леди может благодарить своих заступников, они победили. Леди Анжела, вы свободны и можете идти.
— Я никуда не пойду.
Иоанн хрипло засмеялся.
— Мы здесь не играем в игры. Я сказал…
— Я никуда не пойду.
Анжела сделала шаг в сторону от Николаса, похолодевшего от ее слов. Теперь она стояла перед семью его союзниками.
— Как вы слепы, вы думаете, я позволю вам принять его сторону, оказывать ему помощь только ради моего спасения? В это трудно поверить. Я этого не стою.
— Вы стоите этого и еще больше. Вы должны уйти отсюда.
Она упрямо покачала головой.
— Скорее умру, пусть на их счет запишут еще одну несправедливую расправу.
— Дочь…
— Нет. Вы стоите большего. Он просто убьет вас и не посчитается с обещаниями, — убеждала Анжела Николаса. Затем обратилась к королю. — Я не согласна на предложенные условия. Можете отправить меня снова в подземелье. Убейте меня. Мне все равно. Вы не стоите жизни моего Дьявола, и золота этого не стоите. И вынужденного пособничества его друзей!
— У вас, миледи, нет выбора!
— Ну уж нет.
Она не хотела снова покоряться чужой воле, терять последнюю надежду. Неужели вера и благочестие могут подчиниться злу только ради спасения жизни?
Иоанн поднялся с кресла и указал рукой на дверь.
— Убирайтесь с глаз моих, все вон, немедленно. Все, кроме этого. И забирайте эту упрямую даму с собой.
— Ради всего святого, Аллен, уходите, пока есть возможность, — умоляюще прошептал Николас.
Отец взял Анжелу за одну руку, Аллен за другую. Оба уговаривали ее уйти сейчас же.
— Нет! — Анжела пыталась вырваться, но безуспешно.
Даже сейчас она не свободна выбирать. Никогда она не имела этой свободы, за исключением тех дней и ночей, когда считала себя женой Николаса.