«Учора… або… не учора? От чортивщина! Помню ж, садились питы утрёх, у сильский хати, а просыпаюсь вже у постили бабы, шайтан знае де и, та й ще, жонатый! Що же це делается? Ой, якбы жинку побыстриш заспокаиты, бо ж хрен що вид нейи взнаешь».
— Кх… Панна, — пересохшая глотка снова подвела бравого казака, выдав поначалу непонятный, кашлеобразный звук вместо слова. Продолжить обращение он не смог. Услышавшая это обращение, красавица разрыдалась уже в голос, будто Срачкороб её ударил, введя, таким образом, его в ступор. Его мозги никак не желали работать в полную силу, а провалы в памяти, после вчерашнего (или, после вчерашнего и позавчерашнего? А может, после вчерашнего, позавчерашнего и позапозавчерашнего?), затягиваться не спешили. Даже во вполне здоровом состоянии способность к соображению у мужчин рядом с плачущей женщиной существенно снижается, а уж в тяжелейшем бодуне, с вернувшейся головной болью, пребывая в крайней растерянности… Наконец, после длительного торможения, Юхим сообразил, что женщину необходимо обнять и успокоить. В самый последний момент его посетило озарение (не иначе, как свыше), что если она действительно его жена, то лучше называть бабу не отстранённо, панной, а по имени.
— Кх-кх! — Уже сознательно прокашлялся казак и осторожненько подвинулся к вроде бы не обращающей на него внимания в приступе страданий-рыданий красавице. Судя по пышным формам, совсем ещё не старой, однако из девчачьего состояния вышедшей не вчера. — Анна, — как можно более проникновенным голосом обратился к супруге Юхим, одновременно придвигаясь к ней вплотную и осторожно обнимая за роскошные плечи и судорожно прикидывая, как бы поделикатнее расспросить о собственной женитьбе.
Вопреки опасениям она этому не воспротивилась, а, немного развернувшись, уткнулась мокрым личиком ему между плечом и шеей. Продолжая обнимать её одной рукой, он другой стал неумело гладить женщину по волосам. Рыдать Анна перестала, однако помочь беспамятному супругу вернуть воспоминания о произошедшем не спешила. Только потеснее прижалась, невольно вынудив напрячь мышцы спины и инстинктивно выпятить грудь.
Соприкосновение с жарким бедром, пышной грудью, соблазнительным плечиком окончательно расстроило способность Юхима думать. На короткое время он забыл обо всём — изменении своего семейного состояния, необходимости продолжить похмелье, переполненных мочевом пузыре и кишечнике, провалах в памяти и неясности своего появления в чужой постели. Ему уже захотелось не только наливки, что должно было броситься в глаза собеседнице. Женщины, они такие вещи сразу замечают, даже если вроде бы смотрят в другую сторону.