Его рука упала, оставив после себя на ее коже в том месте, которого она касалась, ощущение ожога, а нежная теплота его голоса сменилась холодной сухостью, когда он наконец согласился:
— Вы правы, не будем заставлять Кэт ждать. Идите сразу же за мной, я буду указывать дорогу, путь может быть ненадежным.
Слезы ослепляли ее, когда она ковыляла вслед за его черневшей фигурой, уверенно, не спотыкаясь, шагавшей по тропе, и своей торопливостью показывавшей нетерпение, с которым он стремился избавиться от ее надоедливого присутствия.
После завтрака по настоянию Дидры Лайэн направился к конюшне, чтобы оседлать двух лошадей. Он вежливо предложил Джорджине присоединиться к ним, однако, поскольку до этого она никогда в жизни не ездила верхом, и, во всяком случае, как ни сильно это ее ранило, она не намеревалась нарушать планы Дидры, присутствуя в качестве третьего лишнего на прогулке, которая была задумана красавицей-ирландкой, она поспешила отказаться. Он не настаивал, однако по тому, что его губы внезапно плотно сомкнулись, она видела, что это было ему неприятно.
— Очень хорошо, — холодно согласился он. — Я подумал, что это — превосходная возможность для вас взять первый урок верховой езды, но ежели вы этого не хотите, я не буду вас уговаривать. Но что вы думаете делать, пока нас не будет, не заскучаете ли?
— Нисколько, — уверила она его, заранее заготовив предлог. — Я буду помогать Кэт по кухне. Она обещала мне показать, как готовит хлеб на соде и массу других вещей, а я составлю ей компанию.
Он позволил себе улыбнуться, когда посмотрел сверху вниз на ее серьезное лицо. Ранняя прогулка пошла ей на пользу, ее серые глаза сегодняшним утром поблескивали озорными зелеными крапинками, светящими из их глубины. Эти глаза были подобны хамелеону — приобретали цвет окружения; от ясного неба — голубизну; от свежей травы — зелень; темно-серый цвет — от волнующегося океана, и это, казалось, приводило его в восхищение. Когда его взгляд задержался на ней, ее щеки цвета сливок внезапно и бурно покраснели. Он повторил загорелым указательным пальцем черты ее профиля в безотчетном, почти нежном движении.
— Как вы себя чувствуете теперь? — Его внезапный вопрос смутил ее, и она молчала, пока он не уточнил: — Головокружения, которыми вы страдали, они прошли? Вы уверены, что достаточно здоровы, чтобы снова начать работать?
— О да, благодарю вас, — ответила она с запинкой, только теперь осознав, как хорошо она себя чувствует физически. С ней произошло так много всего и так быстро, что у нее не было времени подумать о своем здоровье, но теперь, когда этот вопрос прозвучал, она поняла, что чувствует себя лучше, чем чувствовала когда-либо до того. Коробочки таблеток, без которых до сих пор она редко обходилась, лежали нераспечатанными где-то в спальне, и она как раз сегодня утром, когда одевалась, заметила, что ее брюки стали ей гораздо теснее, чем раньше.