Николай перевел взгляд на Забелина и прочел в его глазах свой смертный приговор: Ник понял, что Петр использует любую возможность вырваться отсюда, но письмо он никогда не доставит по адресу и ни словом не обмолвится, что князь Елецкий жив и находится в плену. Опустив глаза, Николай горько усмехнулся. Вот ведь судьба! Все правильно! Он виноват в смерти Катрин не меньше ее брата и заслуживает того, что с ним случилось.
***
Сидя в Кибитке рядом со старухой Зорой, Катя, которую теперь называли не иначе, как Шукар, устало опустила голову на колени. Прожив полгода в таборе, она теперь не понаслышке знала, что значит такая вот кочевая жизнь. Не было в ней никакого романтизма. Цыгане частенько жили впроголодь, но при этом, что более всего Катерину поражало, они никогда не теряли присутствия духа. Частенько в таборе по вечерам звучали песни, то настолько грустные, что, слушая их, хотелось плакать, то бесшабашные и веселые, от которых ноги сами пускались в пляс.
Они кочевали с места на место, и далеко не каждый помещик позволял им остановиться на своей земле, потому что сомнительная цыганская слава шла впереди них. Но – куда от правды денешься? – цыганские мужчины могли и увести чужую лошадь, и надуть какого-нибудь простака. Женщины частенько зарабатывали на жизнь гаданием и торговлей всем, чем угодно, от дешевых украшений до всевозможных снадобий «от всех болезней». Хотя снадобий они и в самом деле знали великое множество, и Катя понимала, что едва ли она осталась бы в живых после купания в проруби, если бы не Зора со своими снадобьями.
- Скоро мы остановимся? – простонала Катя, разминая затекшие мышцы шеи.
- Знаешь, по чьей земле мы сейчас проезжаем? – улыбнулась беззубым ртом Зора.
- Откуда же мне знать?! –устало отозвалась Катерина.
- Ну-ну, Шукар, - рассмеялась старуха. – Неужели голос крови тебе ни о чем не говорит?
Старая цыганка частенько говорила загадками, чем безмерно раздражала Катрин, но зная, чем она обязана старой ведьме, Катя мирилась с ее причудами. Именно Зора вступилась за нее, и ей позволили остаться в таборе. Баро, вожак табора, был недоволен и не скрывал этого.
- Посмотри на нее, - говорил он Зоре, - Эти волосы и глаза... Она не похожа на цыганку и привлечет ненужное внимание к табору.
- Волосы можно спрятать, глаза опустить, - ответила Зора, грозно глядя на Баро. – Я сама прослежу за всем.
С этого дня Катрин старательно прятала роскошные белокурые локоны под цветастой шалью, надвигая ее до самых глаз, в ушах у нее теперь покачивались большие золотые серьги в виде колец, стройную шейку украшало монисто, а на руках позвякивало множество браслетов.