— Это здорово. Ты чудный парень, Энтони. Хочешь, я тебя поцелую?
Слыша в темноте учащенное дыхание Антона, она остановилась, обхватила его руками и, найдя губы, приникла к ним горячим, долгим и искренним поцелуем. Потом отступила на шаг и счастливо засмеялась.
— Элис, что ты со мной делаешь? — растерянно вымолвил Антон. — Я чувствую себя полным идиотом.
— Ты самый милый идиот.
Они подошли к палатке медиков. Сквозь щель в пологе пробивался желтый свет. Внутри слышались голоса и, кажется, работал радиоприемник.
— До завтра, Энтони, — оказала Элис и исчезла в палатке.
«Ну и ну, — подумал пораженный Антон, не в силах тронуться с места, — кажется, я заложил слишком крутой вираж. Как бы не свалиться в штопор».
— Где санитарные машины?
Прямой вопрос поставил в тупик чиновника отдела перевозок. Башка была занята другим. Чиновник был болельщиком сборной страны по футболу и сегодня переживал поражение любимой команды, проигравшей с позорным счетом 3:0 соперникам из Заира. Опечаленный болельщик томился от дилеммы: остаться на рабочем месте и досидеть до вечера или прямо сейчас отправиться в бар и унять расходившиеся нервы стаканчиком виски с содовой. Кое-как продравшись сквозь рой одолевавших сомнений, он наконец повернул к Качалину вполне осмысленное лицо. Какие машины? Ах, да, из лагеря беженцев вывезли больных, да, да, накануне ему звонил начальник и просил ускорить дело. Надо же, совсем из башки выпало. Но ведь как проиграли, такой позор!.. И как теперь отвязаться от назойливого пилота, торчащего перед глазами, будто гвоздь?
— Машины скоро подойдут, — солгал чиновник, надеясь спровадить посетителя и как-то уладить вопрос, вызвать перевозку. — Я уже всех оповестил. Видно, вышла небольшая заминка. Понимаете, у нас опять революция, не хватает бензина, персонал разбежался.
— Понятно, — хмуро кивнул Качалин. — Революции ни к чему, кроме бардака, не приводят. И все-таки вы еще раз поторопите их.
Чиновник утвердительно тряхнул кудрями.
Качалин ушел. А потом еще полтора часа метался по летному полю в ожидании медперсонала. И вздохнул с облегчением, только когда к вертолету подъехал большой автобус без крыши, чтобы забрать больных.
Прибывший врач, тоже темнокожий, но какой-то весь холеный, изнеженный, очень удивился переживаниям русского: неужели сам не догадался вытурить привезенных людей на бетонку?
Не дослушав сентенции культурного доктора, Качалин в сердцах отмахнулся: как можно вышвырнуть больных, беспомощных людей? Ему такая мысль в голову и прийти не могла. Ухоженный доктор, конечно, мужик грамотный, небось, лет десять врачебную лицензию зарабатывал, и пахнет французским парфюмом, но этого ему не понять.