Профессор сидел, уставясь в книгу, но читать был не в состоянии. Очень рассердила его эта особа. Вот уже второй раз врывается она в его спокойную жизнь, словно вспышкой молнии озаряя все вокруг своей белокурой гривой. Как циклон!
Да, это сравнение как нельзя более уместно. Профессору доводилось наблюдать в тропиках душное затишье, когда ни один листок не шелохнется, а весь воздух напоен жаркой истомой, — и вдруг налетает ураган!..
Профессор постепенно пришел к убеждению, что слишком сурово обошелся с этой сведущей в философии сестрой природной стихии. Что, кстати, поделывает девушка? Затаилась, как мышка, сидит, наверное, в тоске и печали, а может, и плачет.
Баннистер обернулся, чтобы молвить гостье приветливое слово.
Эвелин спала.
С полуоткрытым ртом, с безвольно поникшей на спинку кресла головой, она спала, как младенец.
Профессор вынужден был признать, что девушка очень хороша собой.
Пробурчав себе под нос нечто невразумительное, Баннистер продолжал чтение, время от времени бросая на Эвелин озабоченные взгляды. Но та спала беспробудным сном. Должно быть, она очень устала.
3
Так прошло часа полтора. Девушка спокойно спала, профессор беспокойно читал.
Занималась заря.
Баннистер встревожился не на шутку. Скоро пароход прибудет в Кале, самое время барышне отправляться к себе в каюту, прежде чем остальные пассажиры проснутся и выйдут на палубу…
— Мисс Вестон!
Девушка испуганно встрепенулась. В первый момент она силилась понять, где находится, а затем залилась краской смущения. Лишь чрезвычайные события последних дней настолько выбили ее из колеи, что ночная встреча с Гордоном могла повергнуть ее в панический страх.
— Господин профессор, умоляю простить меня!
— Нервозность современных женщин для меня не новость, — великодушно махнул лорд рукой. — А теперь тихонько отправляйтесь к себе в каюту, чтобы вас никто не заметил.
Он проводил Эвелин до двери и вышел вместе с ней на палубу. И туг разразилась катастрофа! Сам дьявол не смог бы подстроить все с такой ловкостью. На палубе, прямо напротив каюты лорда, в ожидании восхода солнца стояли мэр Парижа со своей словоохотливой супругой и газетчик Холлер. Эвелин и профессор сразу же заметили честную компанию. Но и их заметили тоже. Все, как по команде, уставились на них: сам мэр, его не в меру общительная супруга, газетчик Холлер и ясное солнышко, только что взошедшее над Каналом.
Эвелин была в лиловой пижаме, профессор — в превеликом смущении… Несколько секунд царило неловкое молчание, затем его нарушил мэр.
— Значит, все-таки решили насладиться восходом, милорд? — бодро провозгласил он. — Да и леди Баннистер, я смотрю, тоже любительница природы!