Джина засмеялась:
— Тони, это глупо. Похоже на дешевую мелодраму с безответной любовью, разбитыми сердцами, увядшими цветами и пачкой старых писем. У меня нет времени на любовные романы. Я художница и очень занята.
— Замечательно! Значит, мы можем сразу пожениться.
— Нет, не можем.
— Но, ради всего святого, почему? Почему?
— Хотя бы потому, что я не хочу. Мои чувства принимаются в расчет?
Тони промолчал, и у девушки возникло ощущение, что эти слова его разочаровали.
— Присмотрись к себе хорошенько, Джина Лэндон. Ты — двадцатидвухлетняя незамужняя женщина. Я же обходительный, элегантный, учтивый, уверенный, не пасую перед трудностями, готов прийти на помощь. Я вынослив, как верблюд, и, самое главное, легко не сдаюсь. Уверен, ты еще передумаешь.
Сама того не ожидая, девушка расхохоталась:
— Соглашусь, что ты очень разносторонний. Но должна тебе признаться, что я не люблю тебя. Мне жаль, если ты ждал иного ответа.
Тони приложил палец к ее губам.
— Тише, тише, моя дорогая. Давай взглянем на этот сад, такой прекрасный, хотя и неухоженный, такой, каким и должен быть сад.
— Пожалуй, я приглашу тебя помочь мне расчистить его, — проговорила хозяйка сада мягко, забыв решение не давать Тони больше никаких надежд.
Два фонаря и свет луны придавали золотистый оттенок ее коже. Взгляд Тони смягчился, как будто он смотрел приятный сон. Он нежно притянул Джину за плечи.
— Уверен, что ты самая красивая девушка на Земле!
— Спасибо, Тони. Приятно услышать комплимент.
Юноша покачал головой:
— Клянусь, это правда. Но позвал я тебя сюда не за этим.
— Я сгораю от любопытства. Зачем же ты меня позвал? Учти, мы в поле зрения и в пределах слышимости папы.
— Я разрушу твои иллюзии, — хитро произнес Тони. — Поговорим о молочном бароне, о ком же еще! — Юноша старался произвести впечатление, но при этом больше походил на трусливого кролика.
— Ты не хочешь присесть? — Джина указала на садовую скамейку.
Воздух пьянил, благоухая франджипаниями. Молодой человек опустился на скамейку, приглашая девушку сесть рядом.
— Вероятно, ты не расслышала, дорогая…
— У меня такое чувство, что очень скоро я все услышу.
— …но молочный барон по уши запутался в интригах, у него неприятности с женщинами, недвижимостью, аукционами!
— Сайрус Брандт? — По голосу Джины Тони понял, что она поверит любому его слову.
Глаза собеседника просияли.
— Именно он. Последние дни я только и делал, что выяснял, что же это за личность на самом деле.
Джина почувствовала смутное недовольство.
— Уверена, что неэтично совать нос в личные дела клиентов, тем более обсуждать их с посторонними людьми.