Вместо того, чтобы с достоинством великой державы спокойно наблюдать за возней вокруг платы по счетам договора, а в случае необходимости расторгнуть договор, российское правительство стало «договариваться» с американцами, предоставив Э.А. Стеклю полную свободу действий [425] .
Щедроты российского посла погасили патриотическую жадность американских политиков. 27 июля 1868 года, с более чем трехмесячной просрочкой, решение о выделении средств Конгресс, наконец, принял. Из обговоренных в соглашении 7 миллионов 200 тысяч долларов Россия получила 7 миллионов 35 тысяч [426] . Часть денег осела в карманах политиков и деятелей прессы. Сколько осталось у самого Э.А. Стекля, можно только догадываться.
Интересный документ в связи с этим обнаружен нами в фонде Российско-Американской компании – приказ от 13 июля 1867 года «Об отправке комиссара для передачи правительству Северо-Американских Соединенных Штатов колоний наших в Америке» за подписью М.Х. Рейтерна [427] , где пятым пунктом значится выделение Э.А. Стеклю 100 тысяч долларов на реализацию договора о продаже Аляски: «На расходы по приведению в исполнение трактата открыть чрезвычайному посланнику и полномочному министру нашему в Вашингтоне кредит в сто тысяч (100 000) долларов» [428] .
Обратите внимание на дату приказа – 13 июля 1867 года, в то время как решение о выделении средств России Конгресс Соединенных Штатов принял 27 июля. Как видим, деньги на «приведение в исполнение трактата» российское правительство выделяло первым, выделяло само, торопливо изыскивая их в казне. Министру финансов нужно было форсировать реализацию трактата, ибо незаконность сделки, о которой еще будет сказано, и разгоравшийся в России скандал могли нарушить планы сановников.
Официальный рапорт Э.А. Стекля о произведенных тратах из российских архивов исчез. Известно лишь, что барон после завершения сделки сразу же ушел в отставку. Историкам так и не удалось проследить его дальнейшую судьбу [429] .
Заполучив Аляску, американцы захотели большего. В. Сьюард из сердечного друга превратился в сурового диктатора. Он потребовал ни много ни мало, как дозволения хозяйничать на побережье Дальнего Востока и тихоокеанских островов. В случае отказа госсекретарь США грозил нам «всяческими бедами» [430] .
Российский консул в Сан-Франциско K.P. Остен-Сакен заметил на это, что даже Китай, потерпевший поражение в опиумной войне, не принимал подобных условий [431] . Верный подручный великого князя Константина Н.К. Краббе с негодованием писал о попытке США узаконить давние нарушения российских прав гражданами этой страны [432] .