Уайтлоу должен был немедленно решать, протянуть ли в ответ руку. «Некоторые советовали мне разыграть неуступчивость и повременить несколько дней, прежде чем дать согласие служить под началом Маргарет», — рассказывал Уайтлоу. Но это было не в его духе. «Я буду служить ей, — тотчас же решил он, — в любом качестве, в каком она пожелает, безраздельно отдам ей свою преданность как лидеру партии и стану изо всех сил стараться сотрудничать с ней» {1}. Его решение имело важные последствия. В течение следующих полутора десятилетий никто не служил Тэтчер так умело, как Уайтлоу, являвшийся соединительным звеном между нею и умеренными и талантливым советником, который умел сдерживать ее импульсы.
Позднее в тот же день Тэтчер предстала перед журналистами на своей первой пресс-конференции в качестве лидера партии. Победа на выборах, как вскоре стало очевидно, не сгладила острых углов в ее характере. В ответ на просьбу репортера поподробней ответить на какой-то ничего не значащий вопрос она отрезала: «Это не нуждается в пояснении. Не любите вы, ребята, прямых ответов. Мужчинам нравятся многословные, бессвязные, неуверенные ответы». Попытается ли она вступить в клуб «Карлтон», этот оплот знаменитостей консервативной партии, в члены которого принимают только мужчин? На сей раз от прямого ответа она уклонилась. «У меня много более важных дел, которые требуют немедленного рассмотрения», — насмешливо отпарировала она. («Карлтон», понимая, чего он может лишиться, поспешил отменить запрет, закрывавший доступ женщинам, и просил ее вступить в члены клуба.)
Вечером того же дня Тэтчер вернулась в парламент, чтобы вновь присоединиться к дебатам по предложенному лейбористской партией плану выравнивания богатств. Когда она заняла новое свое место во главе команды переднескамеечников, члены парламента, сидевшие по обе стороны от прохода, дружно поднялись и стоя устроили ей овацию. Она сияла. Ей к лицу власть. Она выглядела великолепно, о чем и сообщили ей ее приверженцы. «Если вы и дальше будете выглядеть так же очаровательно, как сегодня, — сказал ей главный секретарь министерства финансов Джоул Барнетт, — это принесет большую пользу». Комплимент был импровизированный, но имел политический резонанс. Тэтчер никогда не забывала об этом. Она давно уже придавала важное значение своей внешности, но теперь, когда она оказалась в центре внимания, ее внешность приобретала еще большее значение. Она хотела хорошо выглядеть. Искусство пользоваться своей женственностью станет важным и надежным оружием в ее стратегическом арсенале.