Тогда как во внутренней политике она взяла радикальный курс, во внешнеполитических делах девизом стало слово «преемственность». В течение своей первой недели в должности премьер-министра Тэтчер, бившаяся над составлением бюджета, выкроила время, чтобы принять двух посетивших Англию глав государств. Ирландский премьер-министр (или, по-ирландски, тишох) Джек Линч заглянул проездом и имел с ней получасовую беседу о Северной Ирландии. Она также встретилась с Гельмутом Шмидтом, который после того, как произошла смена правительства, предложил перенести на более поздний срок свою давно запланированную поездку в Англию. Ни в коем случае, ответила Тэтчер и настояла на том, чтобы он не ломал своего первоначального графика. В ее намерения не входило упускать шанс угостить и задобрить раздражительного порой западногерманского канцлера. Она с большим уважением относилась к процветающей экономике Германии и часто приводила ее в качестве примера того, чего она хочет достичь в Англии. Кроме того, ей внушал восхищение могучий интеллект Шмидта.
Восхищение восхищением, но интеллектуально подавить себя она не дала. Она предупредила, что Англия будет «крепким орешком» в Европейском сообществе, а также попросила его поддержать ее жесткую антисоветскую линию в вопросе разрядки. «Разрядка хороша, пока это улица с двусторонним движением и пока она действительно происходит, — заявила она. — К разрядке всегда следует подходить с позиции силы в обороне». К удивлению многих — ведь немецкие социал-демократы предпочитали держаться более мягкой линии по отношению к Москве, — Шмидт согласился. Он был в хороших отношениях с Каллаганом, которого называл «мой добрый друг Джим», но решительная, прекрасно подготовленная Тэтчер, похоже, понравилась ему. Он сказал, что она сама «крепкий орешек», но предположил, что они отлично поладят.
Встреча со Шмидтом явилась хорошей разминкой перед двумя международными совещаниями на высшем уровне, значившимися в ее политической повестке дня. Особенно побаивалась Тэтчер первого из них, совещания с главами правительств стран Европейского сообщества в Страсбурге. Она хотела произвести хорошее впечатление, но не собиралась сидеть смирно, как пай-девочка. Ее переполняла решимость приступить к разрешению вечного спора о величине взноса Великобритании в бюджет Общего рынка. По размеру дохода на душу населения Англия занимала в Сообществе, состоящем из десяти членов, шестое место, но из-за своего позднего вступления и из-за наличия на Европейском континенте серьезных антианглийских настроений Англия выплачивала максимальной взнос, почти на 30 процентов выше ее справедливой доли. Тэтчер считала это недопустимым. «В будущем мы просто не станем переплачивать!» — настаивала она.