К моменту отъезда Горбачева Тэтчер обуревали смешанные чувства. Она была довольна тем, что ее особые отношения с советским руководителем действуют успешно. Но ее еще сильнее беспокоило, что Горбачев обходит НАТО повсюду: слева, справа и в центре. Его притягательность была поразительна;
Рейган же все еще не мог выбраться из проблем своего самого скверного года за все время пребывания у власти. Тэтчер изо всех сил — и из трудного положения — боролась против идеи безъядерной Европы, которая некоторым союзникам по блоку казалась весьма привлекательной. «С русским медведем легче было иметь дело, когда он и выглядел как медведь», — признавалась она {6}. Горбачев слишком преуспел в создании соблазнительного образа «разумного политика». Она же считала, что на Западе обращают недостаточно внимания на подавляющее преимущество Советского Союза в обычных и химических вооружениях. Ее тревожило, что СССР снова пытается внести раскол в НАТО, и она была преисполнена решимости всячески поддерживать усилия Горбачева в деле внутренних реформ в Советском Союзе, но и одновременно призывать Запад к твердости в вопросах безопасности. По ее мнению, такая жесткая позиция на переговорах могла бы принести наилучшие результаты.
После того как состоялось подписание Договора о ракетах средней дальности, Тэтчер стала добиваться проведения встречи НАТО на высшем уровне. Она ставила своей целью подтвердить единство НАТО в новых условиях, а также уточнить позицию союза в вопросах ядерной обороны. В Рейкьявике Рейган почти согласился на полное устранение ядерных вооружений из Европы. Теперь же НАТО стало свидетелем соглашения, удаляющего из Европы те самые ракеты, за размещение которых европейцы боролись всего пять лет назад. Когда такая встреча на высшем уровне открылась в Брюсселе в марте 1988 года — кстати, всего лишь седьмая за сорок лет существования союза, — Рейган был в плохой форме. В некоторые моменты переговоров, когда речь шла об очень чувствительных вопросах, создавалось впечатление, что президент не понимает смысла разговора. Тэтчер, как всегда, была рядом в роли надежного друга, который «прикроет» при необходимости. От имени Соединенных Штатов вел переговоры и отвечал на вопросы журналистов государственный секретарь Джордж Шульц. Когда в какой-то момент Рейгану задали вопрос, касавшийся коммюнике по итогам встречи, он не мог даже вспомнить, видел он это коммюнике или нет.
Премьер-министр фактически доминировала на встрече шестнадцати глав государств и правительств в Брюсселе, хотя и не добилась там всего, что хотела. У нее возник спор с канцлером ФРГ Гельмутом Колем относительно того, необходима ли НАТО модернизация ракет ближней дальности. Коль полагал, что в свете ослабления напряженности в отношениях между Востоком и Западом в такой модернизации не было нужды. ФРГ вообще считала целесообразным несколько ослабить усилия в области обороны. Коль, президент Франции социалист Франсуа Миттеран, а также несколько малых неядерных стран — таких, как Дания и Голландия, — полагали необходимым отложить принятие решения о модернизации. Тэтчер заняла совершенно противоположную позицию и призвала к немедленной модернизации. В итоге вопрос был отложен, и руководители согласились с туманной формулировкой, что намерены модернизировать ядерные вооружения союза, «когда в этом будет возникать необходимость». Для Тэтчер такой исход был лучше, чем ничего. По ее оценке, натовская встреча в верхах «положила конец развалу» позиции НАТО в этом вопросе.