«Возможно, Англия при Тэтчер и добилась большего процветания; но рыночные ценности — не единственные ценности в этом мире» {9}.
Сфера культуры оказалась не единственной областью, применительно к которой правительству было трудно отвечать на критику. В самом начале третьего срока пребывания Тэтчер у власти были поражения и по другим вопросам — поражения, предвещавшие наступление трудных времен. Осенью 1987 года, в ответ на широкое недовольство общественности недостаточным финансированием НСЗ, правительство было вынуждено добавить более 2 миллиардов долларов в бюджет здравоохранения. К весне 1988 года недовольство, однако, еще более усилилось. Когда Тэтчер попыталась снизить налоги, вспыхнули острые разногласия в партии. В апреле Найджел Лоусон снизил верхний предел ставки налогообложения индивидуальных доходов граждан с 60 до 40 процентов, тем самым резко увеличив покупательную способность наиболее состоятельных слоев. Это шокировало даже некоторых убежденнейших сторонников премьер-министра.
Вопрос о налогообложении, и без того острый, стал в результате болезненным. Но еще более ухудшило положение решение о замене местных налогов на собственность единым общенациональным подушным налогом на всех граждан старше 18 лет. Поступления от этого налога, которые, по расчетам, должны были превысить 300 долларов с человека в год, направлялись бы в бюджеты местных советов, хотя реальная цель заключалась в том, чтобы таким образом поставить эти советы под контроль правительства. Советы избирались главным образом теми, кто не платит налоги или платит по низким ставкам. И Тэтчер хотела отучить эти советы разбрасывать средства, получаемые через налоги с владельцев собственности, для которых налоговые ставки выше. Каждый в состоянии трудиться, считала она, и потому каждый должен вносить свою честную долю в общую копилку.
Планы введения регрессивного подушного налога вызвали бурю критики. Оппоненты, немалое число которых было и в рядах консервативной партии, выступали против налога, по которому те, кто живет на пособие, должны были бы платить столько же, сколько и миллионеры. «Это вызов честности, которой мы привыкли гордиться», — заявил бывший министр обороны Майкл Хизлтайн. При первом голосовании по налогу в 1988 году часть тори взбунтовалась, и большинство в 101 голос, которым располагало правительство в парламенте, вдруг сжалось до 25. Чтобы облегчить прохождение законопроекта, правительство добавило в него положения, призывавшие более состоятельные местные советы оказывать финансовую помощь там, где относительный уровень расходов был выше. Но эта сомнительная уступка настроила против нового налога даже последних его сторонников, и в итоге его введение поддерживала лишь сама Тэтчер.