Консерваторы Финчли нуждались в кандидате, наделенном кипучей энергией. Члены отборочного комитета были обеспокоены ростом у избирателей в округе симпатий к либеральной партии и подыскивали динамичного кандидата, способного противоборствовать этой тенденции. На вопрос, что она предпримет, Тэтчер ответила: «Я объясню людям, что такое консерватизм, и поведу войска в бой». Как раз это и хотели услышать консерваторы Финчли. Она была избрана кандидатом. «Может быть, вам покажется, что это придумано задним числом, — сказал член муниципального совета Джон Типлейди, — но, правда же, на собеседованиях с кандидатами мы спрашивали себя: «Не будущий ли это премьер-министр?» Маргарет явно была таковой, и это пришло в голову каждому».
Дэнис узнал, что его жена возвращается к политической деятельности, только задним числом, пару дней спустя. Уехав по делам фирмы в Южную Африку, он прочел в лондонской газете, что кандидатура Маргарет выставляется избирательным округом, где место в парламенте обеспечено консерваторам; после назначения срока следующих всеобщих выборов она станет кандидатом-фаворитом, имеющим все шансы на победу. Хотя она вот уже четыре года упорно добивалась, чтобы ее избрали кандидатом для баллотирования в парламент, фактически, пусть даже и ненамеренно, Маргарет сдержала свое обещание не становиться профессиональным политиком, пока близнецы не выйдут из младенческого возраста. В 1958 году, когда им пришлось все чаще разлучаться с матерью, им только минуло пять.
И раньше-то, когда им не было пяти, они мало бывали с матерью, а уж после избрания в парламент они ее почти не видели. Пока близнецы были совсем несмышленышами, она, занятой юрист, по будним дням с утра до вечера пропадала на работе. Живя в Фарнборо, она ежедневно ездила в Лондон и обратно или поездом, вместе с мужчинами-соседями, или в стареньком разбитом «воксхолле». Дэнис ездил на работу в противоположном направлении в служебном автомобиле фирмы с престижным номерным знаком DT1.
Жизнь близнецов постоянно протекала на глазах у соседей: они то гуляли с няней по улице, то резвились с другими детьми. Зато Маргарет видели редко. Утром она готовила детям завтрак и исчезала на весь день; в половине шестого она пулей вылетала из дверей конторы, чтобы поспеть домой, прежде чем малыши лягут спать. Но после того, как в 1959 году ее избрали в парламент, застать ее дома можно было только рано утром. «Не то чтобы жизнь била ключом в этот час, — говорил Марк, — но по крайней мере все мы узнавали, какие у кого планы на день». Регулярно в шесть вечера Маргарет звонила из палаты общин домой, чтобы сказать малышам «спокойной ночи», но, по признанию коллег, редко говорила о них на службе.