— Нет. Работа на первом месте. Так всегда было. Хорошо, что мы встретились здесь, Дол. Ты можешь остаться и наслаждаться жизнью.
Но Долтон не хотел уступать. Они вместе вышли на свежий осенний воздух.
— Почему бы тебе не вернуться, когда закончишь, — настаивал он. — Мы можем продолжить с того места, где остановились.
— Мы нигде не остановились, Дол. — Камилла вручила привратнику квитанцию о парковке. — Чтобы остановиться, нужно начать, а я не намерена что-либо начинать с тобой.
Она уныло вздохнула, потому что он вдруг обнял ее.
— Послушай, Милли, но ведь ты же пришла сюда сегодня не для того, чтобы жевать шашлык на ребрышках и слушать, как куча юристов произносит бесконечные спичи. — Он склонил голову и приблизил свой рот к ее губам. — Ты надела такое платье не для того, чтобы держать меня на расстоянии вытянутой руки. Ты надела его, чтобы распалить меня. И распалила.
Ее охватило острое раздражение.
— Я пришла сюда сегодня, потому что уважаю тебя как юриста. — Быстрый толчок локтем под ребра сбил Долтону дыхание и позволил ей отстраниться от него. — И я думала, что мы сможем прекрасно провести вечер. А что я надеваю — это мое дело, Норрис, но я выбираю платье не для того, чтобы ты меня лапал под столом или делал смехотворные предложения насчет окончания вечера.
Она не кричала, но и не особенно заботилась о том, чтобы приглушить голос. В ней уже закипал гнев. Напуганный, Долтон поправил галстук и тревожно огляделся по сторонам.
— Спокойнее, Камилла, ради Бога!
— Я как раз собиралась попросить тебя о том же.
Привратник, который с удовольствием смотрел и слушал, вежливо откланялся. Камилла обернулась и взяла у него ключи от машины.
— Спасибо.
Она подарила ему улыбку и протянула чаевые. Эта улыбка заставила сердце привратника забиться сильнее, и он машинально сунул купюру в карман, даже не взглянув на нее. Он был слишком занят мечтами.
— Э… езжайте осторожнее, мисс. И скорее возвращайтесь. Пожалуйста, поскорее!
— Благодарю вас. — Она тряхнула гривой рыжих волос, скользнула за руль своего модернизированного «мустанга» и посмотрела на Норриса: — Увидимся в суде, прокурор! — затем включила мотор и унеслась прочь.
Место убийства, где бы оно ни произошло — в доме или вне дома, в городе, пригороде или в сельской местности, — всегда отмечено аурой смерти. Как полицейский с почти десятилетним стажем Камилла научилась распознавать эту ауру, впитывать и освобождаться от нее сразу по окончании тщательной, но механической работы по исследованию места преступления.
Когда Камилла приехала, полквартала уже было оцеплено. Здесь стояли три полицейские машины, мигая синими огнями и вереща включенными рациями. Зрители — смерть всегда привлекает внимание людей — толпились у желтой ленты, ограждавшей место происшествия, желая — Камилла это знала — взглянуть на жертву, чтобы убедиться, что они сами живы-здоровы.