Дин-дон! Дин-дон! Всех, кто жив на свете,
На судилище зову!
Дин-дон! Дин-дон! Прометея дети,
Вот вам чудо наяву!
Пламенных юнцов и старцев мудрых
Гул колоколов скликает к нам,
Трепетных девчонок златокудрых
И холодных, благочинных дам.
Короли, философы, матроны
Толпами стекаются сюда —
Все, чью мудрость стрелы Купидона
Вдребезги разбили без труда.
Движутся с улыбкою притворной
Те, кто, длани к небу устремив,
Воплями на паперти соборной
Заглушают совести призыв,
Кто в слезах в смирении унылом
Гасит сердца похотливый зной…
Фарисеи с янусовым рылом,
Встаньте молча предо мной!
Всех зову: еще не преступивших
Розами увенчанный порог,
Девственной душою не вкусивших
Ни страстей любовных, ни тревог.
Кто готов отведать яд и ныне
На распутье потрясенный встал:
Здесь — благоуханная богиня,
Там — безгрешной жизни идеал;
Кто уже знаком с хмельною чашей
И спешит бесстыдницу обнять —
Возвратитесь, юноши, чтоб нашей
Многомудрой лире внять!
Наконец, кто пил eе лобзанья,
Жертвы необузданных страстей,
К нам, на суд! И дайте показанья
Против обольстительницы сей!
Дин-дон-дон! — летит по всем дорогам.
Гогот черни слышится вдали.
В кандалах, прикованную к дрогам,
Шлюху Афродиту привезли.
Вот она, блудница, что от века
Род людской морочила всегда.
Не она ль смутила человека
Красотой запретного плода?
Стой, мамзель! Иль мыслишь, как доселе
Справедливой кары избежать?
Ты не у Людовика в постели!
Здесь тебе помост, а не кровать!
Не к чему сегодня строить глазки,
Повторять кокетливую ложь.
Не спасут заученные ласки —
Этого судью не проведешь.
Вот, каналья! Нет тебе пощады!
Ну-ка юбку заверните ей!
Плетью — хвать по розовому заду!
Так! Еще раз! Всыпьте посильней!
Слушайте! В судебном протоколе —
Все ее злодейские дела,
В чем она призналась поневоле,
Хоть сперва юлила и лгала.
Венценосцев, королей суровых,
Призванных строжайше чтить мораль,
Сладострастьем уст своих медовых
Заманила сводница в сераль.
Там не раз носители короны
Делались подобием скота,
И об этом в хронике Назона
Есть весьма занятные места.
А желаешь избежать скандала —
Как Юпитер поступай, тайком:
В грязь швырнет он мантию, бывало,
И тотчас становится быком.
Впрочем, маскировка под скотину
Многим Зевсам нынешним под стать
Прав народ, велевший властелину
В чистом поле травку пощипать!
Их сердца мертвы для состраданья
(Что ж! Им раем кажется земля),
Гложут их безумные желанья.
Тигр и тот добрее короля!
Возле коронованного зверя
Суетятся сводни и дельцы,
Фавориткам отпирая двери,
Добывают деньги и венцы.
И нередко — о, предел коварства! —
Шлюха в царский кабинет войдет,