В сложную машину государства
Пальцы беспрепятственно сует.
Королям слепым она — как посох,
Слабоумным — библии взамен.
Разве в Дельфах не оракул в косах
Предрекал нам близость перемен?
Грабь! Дави! Иди любой дорогой!
Не страшись разгневанной молвы!
Только леди Пифию не трогай —
Иначе не сносишь головы.
Скольких шельма сбросила с престола —
Ни в каких стихах не передашь!
Сколько образин мужского пола
Вознесла за их любовный раж!
Даже тот прославленный навеки
Гений боя, баловень войны,
Кто, пролив солдатской крови реки,
Мог дойти до Марса и Луны,
Кто на мир безудержно и бурно
Налетал неистовой грозой
И пред ликом дальнего Сатурна
Плакал безутешною слезой,
Тот юнец, кто на вселенском троне
Не привык страшиться ничего,
Был пленен блудницей в Вавилоне,
И — конец владычеству его!
Сладкозвучным голосом сирены
Многих убаюкала она —
Тех, кто к делу рвался вдохновенно,
Чья душа для славы рождена.
Губит жизнь змеиный яд блудницы,
Отравляет радость майских дней.
Сгорблены, мрачны и желтолицы
Юноши, ужаленные ей.
Глянь на них — ходячие скелеты!
Не таких ли хладный ждет Коцит?
Им косу бы дать, и скажешь: это
Смерть сама перед тобой стоит.
Юноши, клянитесь клятвой вечной,
На скрижалях выбейте закон:
Избегать Харибды бессердечной.
И — хвала вам до конца времен!
Добродетель губит эта дама,
Беспощадно гасит мысли свет.
Так — в измятых розах нет бальзама,
Так — в разбитой скрипке звуков нет.
Разрушает Фрина силу духа,
Копошится, источая яд,
В механизме сердца потаскуха:
Миг — и стрелки совести стоят.
Будь велик, будь трижды гениален,
Но спознался с нею — и тогда
Из души безжизненных развалин
Звука не исторгнешь никогда.
Скольких старцев, на краю могилы
Молча вставших с ветхою клюкой,
Афродита дерзко поманила
Нагло обнаженною рукой.
Тот ударил в высохшие нервы,
В дряхлых членах дрожь не побороть,
И безбожно-сладкий голос стервы
Всколыхнул очнувшуюся плоть.
С пагубною прытью загудела
Кровь в застывших венах старика,
Напряглось изношенное тело,
Блещут очи: цель недалека!
Рот признанья жаркие бормочет…
Вдруг она с беспечнейшим лицом
Прыг в сторонку! Встала и хохочет
Над измученным бойцом.
Даже в храмах удалось пройдохе
Грязные обделывать дела.
О, сколь часто сладострастья вздохи
Устремлялись ввысь, под купола!
Сколько слез — из ящика Пандоры —
Лили в церкви тысячи очей.
Сколько, сколько слышали соборы
Ведьмою нашептанных речей!
Как известно, мир сквозь покрывало
Нам чудесней кажется подчас.
С детства стон церковного хорала
Рой видений пробуждает в нас.
Семь раз на день с добрым Михаилом
Добрый состязается Молох.
Каждому великий труд по силам:
Этот славен, да и тот — неплох.