Хорошо хоть у нее появилось увлечение, помогавшее жить. Лина все чаще чувствовала потребность рассказывать истории, накопившиеся за годы жизни в душе и в памяти. Почему-то подобные мысли обычно посещали ее в московском метро.
Лина каждый день ездила на работу в метро, отгородившись от мрачной темной толпы детективом в мягкой обложке. Ей казалось, что только так она может защитить свое внутреннее пространство от вторжения десятков посторонних мыслей, дыханий, вздохов и невидимых слез. Порой она поднимала глаза, чтобы не проехать нужную станцию, и тогда встречалась с отсутствующим взглядом какой-нибудь женщины напротив. И хоть каждый раз пассажирки были разными, их взгляды оказывались похожими, как у близняшек. Постепенно Лине стало казаться, что она слышит мысли своих молчаливых спутниц. Эти мысли обычно были не слишком веселыми, хотя многие пассажирки казались красивыми или, как говорится, были «со следами былой красоты». Лина вспоминала парижское и берлинское метро, где красавиц на каждый вагонный метр было гораздо меньше, а улыбок и доброжелательных взглядов — гораздо, гораздо больше. Правда, никаких интересных мыслей внутренним слухом она там не слышала, как ни старалась. Пассажирки комфортных западных вагонов обычно думали о том, что где купить и на чем сэкономить. Строили что-то вроде бизнес-плана на день. А в московском метро до Лины долетали и мечты о любви, и кипение юных страстей, и сострадание к ближнему. Однажды она поняла, что гораздо интереснее слушать мысли других людей, чем читать переписанные с чужих книжек романы. Так Лина подхватила опасный вирус, уже которое столетие вольготно себя чувствующий на бескрайних российских просторах, — страсть к сочинительству.
В первом же издательстве, куда она двинула пробный романчик, ей посоветовали: «Пишите о том, чего не бывает. Валяйте сладкую сказочку для наших загнанных жизнью и бытом женщин. Этакий легкий антидепрессант». Ну, она и рада была стараться — лишь бы получились более-менее забавные типажи и узнаваемые характеры. Однако в том, первом, издательстве она надолго не задержалась. Владельцем его оказался престарелый любитель «клубнички», который требовал от авторш все более и более откровенных сцен, к сюжету не имеющих никакого отношения. Эти непростые производственные проблемы заставили ее переметнуться к другому издателю. Там ее приняли с распростертыми объятиями, как свежий контингент в борделе. Только намекнули: «Нам нужны стабильно работающие авторы. Четыре романчика в год — и вы наш любимый писатель». Так Лина пополнила многочисленную армию современных российских сочинительниц. Это занятие затягивало ее все сильнее, отнимало все больше времени. Оказалось, что на «легкий антидепрессант» «подсаживаются» не только читательницы, но и писательницы. А эфемерный, выдуманный мир порой готов заменить скучную и неприятную реальность.